Татьяна Бурцева - Западня для князя

— Ты встанешь у главных ворот, — продолжил князь, вернувшись к действительности, — остальные закроем для купцов, будешь ждать ночных гостей. С собой возьмешь еще людей. Появятся — всех возьми живыми. Нужно будет с ними потолковать.

— А ты, князь? — спросил молчавший до этого Михаил, — опасно тебе сейчас выезжать из города.

— За стенами прятаться не буду, — сурово ответил Даниил, — со мной дружина, чай не беззащитен. К вечеру вернусь, тогда поговорим.

Рассудив, что разговор окончен, Семён и Михаил вышли.

Солнце стояло высоко. Полдень. В воротах была хоть какая-то тень. У Семёна уже рябило в глазах от бесконечных прохожих. Загадочные всадники все не появлялись. Семёну уже начинало казаться, что ночью ему все привиделось и разведчики не придут.

Вот прошел мастеровой. На плече он нес топор со слегка удлиненной ручкой. Вот княжеский дружинник, ведущий в поводу коня. Вот смеющиеся девочки, бегущие наперегонки.

Купцов уже проехало несколько. Двух местные стражники знали. Одного проверили — ничего подозрительного. Пришлось пропустить.

И все равно Семён чувствовал неясную тревогу, словно время чего-то важного неотвратимо приближалось.

Несмотря на самое начало лета, солнце жарило немилосердно. Семён смахнул пот со лба и присел в тени ворот. Оставалось только ждать. Такая уж у него теперь была работа, и другой он не хотел.

На какое-то время движение сквозь главные ворота прекратилось.

Хотелось задремать, глаза сами собой закрывались.

Интересно, где сейчас сотник Георгий? Где его нелегкая носит?

Семён до сих пор так и не смог встретиться с ним, чтобы поблагодарить. Он расспрашивал всех попадающихся навстречу дружинников, пока не узнал, что тот был отправлен князем провожать ордынского посла — агу Тенгиса.

Жаль. Ну да ладно, даст Бог, свидимся еще.

Вдалеке послышался скрип колес и мерный топот конских копыт.

Вот, опять кого-то несет.

Семён встал и занял свое место.

В ворота въезжала большая, нагруженная добром телега. Сопровождали ее пятеро всадников.

Так, пятеро плюс один на телеге, итого — шесть. Только б не дурили.

Семён еще не узнал ночных гостей, но уже понял, что это они, подал знак, чтобы все были готовы.

Всадников остановил пожилой дружинник.

— Издалёка приехали? — спросил он.

— Издалёка, издалёка, — попытался отшутиться мужичонка в телеге.

В его голосе чувствовалось напряжение.

— Воров ловим, — объяснил дружинник, — намедни у одного боярина коней свели, а нынче ярмарка, всех проверяем.

— А-а, — успокоился мужичок.

Семён обошел вокруг коней, внимательно их осматривая.

— Смотри, хозяин, вот-вот подкову потеряешь! — внезапно сказал он, поднимая глаза на одного из всадников.

— Есть такое дело, — смешался тот.

— Кузнеца хорошего не знаете? — выручил его мужичонка в телеге.

— Отчего же не знаем, — ответил пожилой дружинник, — слушай внимательно: едешь сначала прямо, потом поворот налево, потом вдоль по улице и направо…

Масть, подкова — все сходится.

Семён внутри весь сжался.

Князь велел всех живыми брать.

Решение пришло внезапно, словно озарило светом.

«…Три дома пропускаешь, дальше чуть в стороне кузня, Архипа спросишь…»

«Пропускайте», — показал Семён. Дружинники переглянулись, но приказание выполнили.

Мужичонка тронул поводья, телега медленно двинулась, всадники с видимым облегчением сделали несколько шагов, и тут Семён подал сигнал. Дружинники со всех сторон кинулись на «купцов». Те не успели опомниться, как их постаскивали с коней и скрутили. Хитрей всех оказался шустрый мужичонка, он рванул поводья, и телега загромыхала по ухабам. Правда, далеко он не успел уехать. Семён в последний момент сумел уцепиться за борт, с трудом влез в телегу и сжал беглеца в медвежьих объятьях. Тот выпустил поводья и закатил глаза. Семён остановил коня и за шиворот стащил его на землю.

— Говори, собачий сын, зачем в город ехал! Живо из тебя душу вытрясу, — закричал Семён ему прямо в ухо.

Голова мужичка моталась из стороны в сторону.

Нужно взять себя в руки, не ровен час действительно из него душу вытрясу.

— Все рассказывай как на духу, а то я тебя так поисповедаю!

Мужичонка, казалось, поверил, затрясся.

— Я не знаю! Они меня заставили! Велели в город провести! Награду обещали! — зачастил он.

Семён захвата не ослабил.

— А ты у нас невинное овча! Почто купца порешили?

Семён спросил наугад, а мужичку стало совсем плохо.