Сергей Решетов - Гильотина для Фани. Невероятная история жизни и смерти Фани Каплан

– Хорошо, товарищ Семёнов, решайте сами этот вопрос. Главное, чтобы завтра наш соратник погиб от руки врагов. Вот тогда мы с вами и развернёмся.

На календаре, который висел в кухне чуть правее окна, было тридцатое августа. Фани долго и внимательно рассматривала его, там были Рождественские фото Парижа – Елисейские поля, Триумфальная арка, Парижская опера и много разных лиц, из которых она узнала только Наполеона. На фоне красной мельницы замерли девушки в корсетах и шляпках, в эротических и откровенных позах.

«Возьму и надену сегодня Катину шляпку, – подумала Фани, – вот удивятся товарищи эсеры». День тянулся каторжно медленно, выматывая душу, и Фани хотелось всё бросить, послать к чертям всех этих товарищей вместе с их митингом и бежать в приют, к Натали. Наконец она не выдержала и начала собираться, хотя времени до начала митинга оставалось немало.

«Пойду пешком, – размышляла Фани, – до Замоскворечья часа полтора, потом подойдёт Мария, расскажу ей про Семёнова, а там, глядишь, всё и начнётся. Подниму этот проклятый зонтик и сразу в приют». Когда она подошла к заводу Михельсона, народ был уже в сборе.

«Однако, с дисциплиной у большевиков всё в порядке», – подумала Фани. Поискала глазами в толпе знакомые лица: Марии ещё не было, зато увидела Семёнова и его совсем ещё молоденького помощника, которого все почему-то в шутку звали Петрович. У этого здорового и нескладного парня была удивительно большая голова и глаза навыкат, которые прикрывали абсолютно белые, будто навсегда выгоревшие на солнце, ресницы.

Справа от помоста в толпе работал оператор, он с охотничьим азартом крутил ручку своей камеры, потом хватал треногу и мчался на другую точку, что была повыше и снова, как одержимый, крутил ручку камеры. И Фани узнала его. «Господи! Да это Абраша, как он-то сюда попал!?», – думала Фани и безуспешно махала рукой, пытаясь привлечь его внимание. Толпа заволновалась, и как волна по ней прокатилось: «Ленин… Ленин приехал…».

«Ладно, после митинга подойду к Абраше», – решила она. Сейчас ей казалось, что с той счастливой евпаторийской поры прошла вечность. Ленин начал говорить и наступила мёртвая тишина. «У него явно талант оратора, – подумала Фани, – какие они всё-таки разные с Дмитрием». Она посмотрела направо, туда, где стрекотала камера Абраши. Он победоносно, как маршал на поле боя, стоял и яростно крутил ручку своей камеры, словно наматывал происходящие события на невидимый барабан.

Ленин неожиданно быстро закончил речь, и тут Фани вспомнила о своей миссии. Она вскинула руку с зонтиком повыше, так, чтобы всем было видно, и раскрыла его. И вместо свиста, как гром, как обвал в горах, у неё над ухом прозвучали выстрелы. Народ бросился врассыпную, и Фани тоже побежала к остановке трамвая, которая была совсем рядом.

Трамвая не было минут двадцать, и тут подъехала чёрная машина, из которой выскочил Петрович, схватил Фани в охапку и бесцеремонно затолкал её на заднее сидение. «За это преступление, гражданка Каплан, вы ответите по всей строгости революционного времени», – прозвучал голос с переднего сидения. Человек в кепке повернулся к Фани лицом. Это был Семёнов.

Подоплёка этого события была следующей. Яков Михайлович Свердлов по характеру своему был человеком предельно скрытным, никто из товарищей по партии даже и не догадывался о чудовищном тщеславии, которое разъедало его изнутри.

В то время он был вторым человеком в партийной иерархии большевиков, а также и в государстве – он занимал вторую после Ленина должность председателя ВЦИК. Именно по его приказу была расстреляна царская семья. Теперь на дороге к абсолютной власти в этой огромной стране на его пути оставался только один человек – Ленин.

Роковой промах Семёнова стал «чёрной меткой» для Янкеля – так его звали товарищи по партии. Ответ последовал почти сразу. После выступления в 1919 году на митинге в Орле, он вернулся в Москву совершенно больным, с диагнозом страшной болезни – «испанка». Откуда она взялась в городе Орле до сих пор остаётся загадкой. Абсолютно здоровый, тридцати трёх лет от роду, молодой человек вдруг умирает в течение трёх дней на руках лучших кремлёвских врачей.

Тайну этой смерти мы не узнаем никогда, хотя догадаться о её причинах несложно – не дремали верные ленинцы, единомышленники и товарищи по партии. Но главная сенсация ждала нас уже после его гибели, в личном сейфе председателя ВЦИК.