Марина Алиева - Жанна д'Арк из рода Валуа

– Я не позволю вести неотдохнувших солдат на новый штурм, не дождавшись подкрепления из Блуа! Ты сама видела, что сегодня творилось! А Турель не форт! Это кре-по-сть! И удерживают её лучшие рыцари Англии! Даже со свежими силами я бы не поручился за успех, а теперь и подавно! И, если ты снова.., если опять..! Не знаю… Связать тебя, что ли?!…

Уже битый час Бастард уговаривал Жанну, то и дело срываясь на крик, из-за которого, впрочем, не сильно волновался, потому что предварительно, пока никто не видел, утащил её, как провинившуюся девчонку, в небольшое уцелевшее здание, в котором временно разместил свой штаб. Остальных командиров он выставил за дверь. Но, стоя снаружи, они всё прекрасно слышали и, коротко переглянувшись друг с другом, отводили глаза, чтобы осмотреться – не слышит ли кто-либо ещё?..

Дело в том, что утром Жанна сама повела солдат в атаку, не дожидаясь сигнала от командующего. И ему, действительно, пришлось догонять своё войско, сгорая от стыда!

За саму битву Бастарду краснеть не приходилось – сражаться он умел. Но, когда всё закончилось.., когда, опустив меч, он осмотрел поле битвы, засеянное трупами, в голове была только одна мысль – дальше двигаться невозможно!

Однако Жанна.., эта невозможная Жанна, ни за что не хотела останавливаться! Снова смотрела упрямо, поджимая верхнюю губу точно так же, как это делал сам Бастард, намереваясь стоять на своём… И всякий раз, глядя с ожесточением на это зеркальное отражение собственного упрямства, он срывался на крик, с отчаянием понимая, что изменить этим ничего не сможет.

– Солдаты сами хотят идти в бой.

Вот и всё, что она твердила в ответ.

Хорошо, что не заикалась больше о воле Господней, иначе Бастард навеки загубил бы душу самым страшным богохульством! Но это мало что меняло. Крича и ругаясь, командующий чувствовал себя бьющимся о глухую стену. А хуже всего было то, что армия – его армия, которой следовало отдохнуть, – на самом деле готова была идти за Жанной дальше, на Турель, словно сегодняшний кровавый день её нисколько не утомил! Но, здравый смысл, знание военного дела, опыт, чёрт возьми! – всё говорило о том, что крепость им с наскока не взять! И останется, либо положить всех под её стенами, либо с позором отступить.

– Не ты ли рыдала о французской крови, которая прольётся? Так вот, пойди, посмотри! Здесь пока только ручьи, но, если мы сейчас пойдём на крепость, польётся целая река! Ты этого хочешь?!

– Я хочу выполнить волю Господа.

Ну, всё!

Бастард хлопнул себя по бокам.

– Не могу больше!.. Я не желаю ни видеть, ни слышать тебя на совете. Иди и отдохни сама… Может быть утром, на свежую голову, поймёшь, наконец, что человеческие силы не безграничны…

Мгновение Жанна смотрела на командующего – без обиды, бех гнева, но и без вопроса – потом послушно повернулась и вышла вон. Не глядя на расступившихся командиров, кивнула д'Олону, чтобы проводил туда, где с отцом Паскералем он устроил ей временное пристанище, и пошла, сердито пробормотав только одно:

– Моя голова ясна и утром, и вечером…

В своей палатке, сооружённой из воткнутых в землю алебард и натянутого на них полотнища, она села, сцепила руки, немного подумала, глядя перед собой, и твёрдо сказала отцу Паскералю:

– Завтра утром, падре, придётся встать совсем рано. Исповедуете меня, потом отслужите мессу для меня и моих солдат…

– А что потом, Жанна? – чувствуя смятение в душе спросил духовник.

– Потом пойдём в атаку на Турель.

Как бы ни была крепка дверь в комендантских покоях, окна, выходящие в тихий переулок, были достаточно низкими. Поэтому, не успел ещё отряд ополчения выехать за восточные ворота, Клод уже стояла на земле, отряхивая изодранные при спуске руки. Но спуститься – это только полдела. Теперь надо было решить, каким образом вернуться во французский лагерь, и тут-то начинались проблемы. Самостоятельно девушка нипочём бы не переправилась. Она не умела плавать и безумно боялась воды, а лодка, в которой они с господином Реньо переправлялись накануне, дала течь ещё по дороге сюда и для обратного пути не годилась. Но даже если бы и удалось как-то заделать щель в днище и в одиночку каким-то образом побороть свой страх, Клод прекрасно понимала, что, во-первых, за ворота просто так её никто не выпустит, и, во-вторых, с тяжёлыми вёслами возде илистого берега ей одной не справиться ни за что.

В нерешительности девушка всё же пошла в сторону восточных ворот, надеясь застать остатки ополчения и тихо к ним присоединиться. Но толпа там собралась слишком большая. Все кричали, размахивали руками, оружием, шапками и невозможно было разобрать, кто уходит, а кто остаётся. Клод прибилась было к небольшой группе солдат – вооружённых и явно готовых к бою, про которых подумала, что они пойдут в арьегарде – но, когда осознала, что солдаты никуда не идут, было уже поздно, ворота стали закрывать.