Карел Чапек - Война с саламандрами (сборник)

– Ну какая рукопашная между людьми и саламандрами? – принялся Повондра-младший защищать современные способы ведения войны. – Нельзя же бросаться в штыковую атаку под воду!

– Ну да, и я об этом, – презрительно буркнул Повондра-отец. – Толком и повоевать не могут. А вот люди против людей – это другое дело, иной раз смотришь, разинув рот, что они творят. Эх вы, молодежь, что вы вообще знаете о войне!

– Главное, чтобы она не добралась досюда, – довольно неожиданно вдруг произнес сын. – Сами понимаете, когда у тебя дети…

– Докуда – досюда? – возмущенно перебил его старик. – До Праги, что ли?

– Ну, вообще к нам, в Чехию, – с беспокойством ответил Повондра-младший. – Если уж сейчас саламандры уже под Дрезденом, то думаю…

– Думаю! Тоже мне, умник! – с упреком произнес отец. – Как бы они сюда добрались? Через наши-то горы.

– По Эльбе, например, а потом вверх по Влтаве…

Повондра-отец даже фыркнул от возмущения:

– Ну ты даешь – по Эльбе! До Подмокл они, может быть, и дороются, а дальше шиш. Там, дружище, сплошные скалы. Я там был. Да нет, сюда саламандры не доберутся, нам тут повезло. Швейцарцам тоже повезло. Замечательная стратегическая выгода – не иметь выхода к морю, правда же? У кого этот выход есть – вот тому не повезло…

– Да ведь море теперь доходит до Дрездена…

– Там – немцы, – махнул рукой старый Повондра, не желая слушать, – это уж их дело. Но к нам саламандрам не добраться, это каждому ясно. Сначала им пришлось бы убрать наши пограничные горы, а ты даже не представляешь, сколько для этого нужно сил!

– Да какие силы, – мрачно заметил Повондра-сын, – у них их знаете сколько! Вот помните, папаша, в Гватемале – целую горную цепь утопили!

– Ну, ты сравнил тоже! – со всей решительностью возразил старик. – Хватит уже говорить эти глупости, Франтик! Это было в Гватемале, а не у нас. Здесь у нас совсем другие условия.

Молодой Повондра только вздохнул:

– Ладно, папаша, как скажете. Но как подумаешь, что эти гады уже пятую часть всей суши потопили…

– Да ведь это только у моря, дурик, а больше нигде. Ничего ты не понимаешь в политике. Приморские государства ведут с ними войну, но мы-то не ведем. Мы держим нейтралитет, потому они с нами ничего поделать не могут. Вот так оно бывает в политике. И помолчи немного, а то так я ничего не поймаю.

И снова стало тихо над рекой. От деревьев Стрелецкого острова на поверхность Влтавы уже легли длинные мягкие тени. На мосту звенел трамвай, по набережной прохаживались няньки с колясками и празднично одетые люди…

– Папа… – как-то по-детски прошептал молодой Повондра.

– Что еще?

– Вон там – это… это не сом?

– Где?

Из Влтавы, прямо напротив Национального театра, высовывалась большая черная голова, медленно двигаясь против течения.

– Это сом? – повторил Повондра-младший.

Старик выпустил удочку из рук.

– Это?.. – выдавил он, указывая дрожащим пальцем. – Это?

Черная голова скрылась под водой.

– Это не сом был, Франтик, – каким-то чужим голосом сказал старик. – Пойдем домой. Это конец.

– Какой конец?

– Саламандра. Все. Значит, они уже здесь. Пойдем домой, – повторял он, складывая трясущимися руками свою удочку. – Конец, конец.

– Вы весь дрожите, – перепугался Франтик. – Папаша, что с вами?

– Пойдем домой, – бормотал старик в раздражении, и его подбородок жалобно дрожал. – Мне холодно. Мне холодно! Только этого не хватало! Понимаешь, это все. Это конец. Они уже здесь. Как же холодно! Пойдем скорей домой…

Сын внимательно посмотрел на него и взялся за весла.

– Я вас провожу, папочка, – тоже каким-то чужим голосом сказал он и сильными гребками погнал лодку к острову. – Да бросьте, я ее сам привяжу.

– Отчего же так холодно? – удивлялся старик, стуча зубами.

– Я вас поддержу, папочка. Вот так… – успокаивал его сын и взял его под руку. – Наверное, простудились на реке. А это… В воде… Да просто какая-то деревяшка.

Старик дрожал, как лист.

– Ага, деревяшка. Нашел кому сказки рассказывать. Я-то лучше знаю, кто такие саламандры. Да пусти же ты меня!

Тут Повондра-младший сделал то, чего никогда в жизни раньше не делал: поднял руку и остановил такси.

– На Вышеград, – сказал он, втаскивая отца в автомобиль. – Я, папаша, вас отвезу. Поздно уже.

– Конечно поздно, – продолжал стучать зубами Повондра-отец. – Слишком поздно. Это конец, Франтик. Это не деревяшка была. Это они.

Дома молодому Повондре пришлось едва ли не нести старика вверх по лестнице на себе.