Карел Чапек - Война с саламандрами (сборник)

– Не знаю, – пробормотал Повондра-отец и в волнении начал ходить туда-сюда по комнате. – Но это мне совсем не нравится. Нет. Не нравится. Перестрелка между людьми и саламандрами… Этого просто нельзя было допускать!

– А может, саламандры просто защищались, – успокаивающим голосом сказала пани Повондрова, отодвинув носки в сторону.

– Вот именно! – проворчал пан Повондра в беспокойстве. – Если эти твари начнут защищаться, то дело швах. В первый раз ведь такое произошло… Черт, мне это совсем не нравится! – Пан Повондра остановился в раздумьях. – И вот что… может быть… наверное, не нужно мне было пускать этого капитана к пану Бонди!

В одном пан Повондра ошибся: перестрелка у города Канкесантурай была уже не первым столкновением между людьми и саламандрами. Первый известный в истории конфликт произошел за несколько лет до того, еще в золотой век пиратских набегов на саламандр, на Кокосовых островах. Впрочем, и это был не первый подобный инцидент, в тихоокеанских портах ходило достаточно историй о разных прискорбных случаях, когда саламандры тем или иным способом энергично сопротивлялись – не только пиратам, но и нормальной S-Trade; о таких банальностях, впрочем, в учебниках истории не пишут.

На Кокосовых же островах (которые называют также островами Килинг) дело было так. Туда для обычной охоты на саламандр типа «Макароны» приплыло пиратское судно «Монроз» под командой капитана Джеймса Линдлея, принадлежавшее известной гарримановской Тихоокеанской торговой компании. На Кокосовых островах располагалась известная и богатая саламандровая бухта, заселенная еще капитаном ван Тохом, однако затем из-за своего отдаленного положения предоставленная, как говорится, промыслу Божию. Нельзя упрекать капитана Линдлея в неосторожности – и даже в том, что он отправил своих людей на берег невооруженными. (В то время грабительская торговля саламандрами уже вошла в определенную колею. Надо отметить, что в прежние времена пиратские суда и команды были вооружены пулеметами и даже легкими орудиями, – впрочем, не против саламандр, а из-за опасности недобросовестной конкуренции со стороны других пиратов. На острове Каракелонг однажды произошла стычка между командой гарримановского парохода и экипажем датского судна, капитан которого считал Каракелонг своим охотничьим угодьем. Обе команды тогда свели между собой старые счеты, порожденные спорами по вопросам торговли и престижа: они оставили саламандр в покое и начали палить друг в друга из ружей и «гочкисов»; на суше датчане одержали верх, бросившись врукопашную, вооруженные ножами, однако затем гарримановский пароход с успехом обстрелял из пушек датское судно, послав его ко дну со всеми потрохами, не исключая и капитана Нильса. Все это назвали «Каракелонгским инцидентом». Тогда в дело пришлось вмешаться официальным учреждениям и правительствам соответствующих государств; в конце концов пиратским кораблям запретили пользоваться пушками, пулеметами и ручными гранатами; кроме того, флибустьерским компаниям пришлось разделить между собой так называемые свободные охотничьи угодья, так что каждая колония саламандр отныне посещалась только определенным пиратским судном. Это джентльменское соглашение крупных пиратов действительно соблюдалось и уважалось, причем и мелкими пиратскими фирмочками.) Вернемся, однако, к капитану Линдлею. Он действовал полностью в духе обычных для того времени торговых и морских обычаев, отправляя своих людей охотиться на саламандр на Кокосовых островах, вооружив их лишь дубинками и веслами, – так что служебное расследование после инцидента полностью оправдало покойного капитана.

Командой, которая высадилась в ту лунную ночь на Кокосовых островах, руководил капитан-лейтенант Эдди МакКарт, весьма опытный в облавах подобного рода. Правда, стадо саламандр, которое он обнаружил на берегу, было необычайно многочисленным, насчитывая, на глаз, от шестисот до семисот взрослых сильных самцов, в то время как под командой МакКарта было всего-то шестнадцать человек; но нельзя ставить ему в вину то, что он не отказался от своего предприятия, – хотя бы потому, что офицерам и команде грабительских судов по обычаю выплачивалась премия за каждую пойманную саламандру. В ходе последующего расследования морское ведомство признало, что «лейтенант МакКарт, безусловно, несет ответственность за прискорбное происшествие», однако же «при данных обстоятельствах, вероятно, никто не действовал бы иначе, чем он». Напротив, несчастный молодой офицер проявил недюжинную смекалку, приказав вместо медленного окружения саламандр (которое при данном соотношении сил не могло быть полным) неожиданно напасть на них, с целью отрезать саламандр от моря, загнать их вглубь острова, а там одну за другой оглушать ударами дубинок и весел. Увы, при атаке рассыпным строем цепочка моряков была прорвана и около двухсот саламандр смогли прорваться к воде. Пока атакующие обрабатывали саламандр, отрезанных от моря, за их спинами затрещали выстрелы подводных пистолетов (shark-guns); никто, конечно, не мог предположить, что нецивилизованные, «дикие» саламандры с Кокосовых островов снабжены пистолетами для защиты от акул, – и, кстати говоря, так никогда и не выяснилось, кто же именно поставил им это оружие.