Оноре де'Бальзак - Сочинения

– Как я рад, что увидел болота Геранды еще раз, прежде чем умереть, друзья мои, – говорил барон соловарам, толпившимся вокруг него.

– Разве дю Геник умирает! – сказал один из содоваров.

В это время компания из Туша подошла к маленькой дорожке. Маркиза одна впереди, за нею под руку Калист и Камиль. Шагах в двадцати сзади Гасселен.

– Мой отец и моя мать, – сказал Калист, указывая на барона и баронессу.

Маркиза остановилась. Баронесса дю Геник почувствовала сильное волнение при виде Беатрисы, одетой очень к лицу. На ней была итальянская шляпа с большими полями, украшенными незабудками и светло-серое платье с длинным голубым кушаком. Вся она имела вид принцессы, переодетой в пастушку.

«Женщина без сердца», мелькнуло в уме баронессы.

– Баронесса дю Геник и мой отец, – сказал Калист Камиль.

Потом, обращаясь к отцу и к матери:

– Мадемуазель де Туш и маркиза де Рошефильд, рожденная Кастеран.

Барон поклонился мадемуазель де Туш. Она ответила баронессе скромным, полным признательности, поклоном.

– Эта любит моего сына, – подумала Фанни, – она как будто благодарит меня за то, что я произвела на свет Калиста.

– Вы, вероятно, пришли сюда, так же, как и я, посмотреть на сбор соли? У вас, впрочем, больше основания интересоваться этим, – говорил барон Камиль, – так как это отчасти ваши владения.

– Барышня самая богатая из владетелей, – сказал один из содоваров, – и да хранит ее Бог за доброту.

Обе компании раскланялись и разошлись.

– Мадемуазель де Туш нельзя дать больше тридцати лет, – говорил барон. – Она еще очень красива. Удивляюсь, как Калист предпочитает эту клячу, парижскую маркизу, восхитительной девушке Бретани.

– К сожалению, это так, – ответила баронесса.

Лодка ждала у плотины, и компания отчалила в далеко не радостном настроении. Маркиза сидела гордая и холодная. Камиль побранила Калиста за непослушание, и сказала ему, в каком состоянии находились его сердечные дела. Он, удрученный глубокой безнадежностью, бросал на Беатрису взгляды, полные любви и ненависти. Молча проехала компания от Геранды до Круазига, места нагрузки соли. Женщины носят соль в больших чашах, держа их на голове, и имеют вид кариатид. Женщины ходят босиком и носят только коротенькую юбочку, у многих свободно развеваются платки, прикрывающие их бюст. Многие одеты только в одни рубашки; они гордятся этим, так как чем меньше одежды на женщине, тем больше выказывает она благородного целомудрия.

Нагрузка маленького датского судна уже кончалась. Приезд двух красивых особ вызвал любопытство носильщиц соли. Чтобы избавиться от них, а также из желания услужить Калисту, Камиль быстро скрылась в скалах, оставив его Беатрисе. Гасселен шел в ста шагах от них. Со стороны моря полуостров Круазиг окружен гранитными скалами самых причудливых форм, оценить которые могут только путешественники, изучающие величие этой дикой природы.

Возможно, что скалы Круазига и дают ту красоту дороги La grande Chartreuse, которая отличает ее от других узких долин. Ни берега Корсики, где гранит образует самые разнообразные рифы, ни природа Сардинии, полная грандиозных ужасающих эффектов, ни базальтовые скалы северных морей, не могут дать такой законченной характеристики. Фантазия представляет здесь бесконечные арабески, самых причудливых фигур. Тут можно встретить всевозможные формы. Воображение удовлетворяется вполне в этой бесконечной чудовищной галерее, куда во время бурь яростно врывается море, сглаживая все неровности. Под природным сводом, только отчасти напоминающим Брунелески, потому что самое высшее искусство остается всегда скромным подражанием природе, вы видите отшлифованный бассейн, в виде мраморной купальни, усыпанной ровным, тонким и белым песком; купаться здесь можно безопасно на глубине четырех футов тепловатой воды. Дальше, вы любуетесь небольшими бухтами, крытыми портиками, высеченными из камня, хотя грубо, но величественно, наподобие дворца Питти, еще одно из подражаний капризам природы. Вы встречаете здесь массу неожиданностей, и самой требовательной фантазии не остается желать ничего большего. Здесь встречается растение в виде кустарника, род бука, который составляет особенную редкость в Круазиге, где не растут деревья, кустарник этот растет в одной миле от гавани, на самой высокой точке берега. На одном из южных мысов, образованном гранитом, на высоте, до которой даже во время сильных бурь не достигают волны, благодаря дождевым прихотям, образовалась впадина фута в четыре глубиной. В этой расселине случаем, а, может быть, и человеком, нанесена плодородная земля, достаточная для роста невысокого, густого бука, посеянного, вероятно, птицами. Форма корней показывает, что они существуют, по крайней мере, лет триста. Внизу скала неожиданно и круто обрывается. Землетрясение, следы которого оставили здесь неизгладимый, характерный отпечаток, унесло неизвестно куда обломки гранита. Не встречая подводных рифов, море свободно подходить к подножию этой обрезанной скалы, где глубина равняется пятистам футам. Скалы, идущие кругом, лежат на уровне моря, что ясно показывает клокотание пены, представляющей грандиозное зрелище. Много надо иметь мужества и решительности, чтобы взобраться на этот маленький Гибралтар, с совершенно круглой вершиной. Несколько порывов ветра свободно сносят любопытного в море, или, еще хуже, сбрасывают его в скалы. Этот гигантский страж напоминает собою башню старого замка, откуда следили за нападениями, окидывая взором всю страну. Оттуда виднеются колокольни, бесплодные земли Круазига, пески и дюны, угрожающие возделанным полям и завладевшие почти всеми окрестностями города Батц. Многие старцы уверяют, что в далеком прошлом здесь стоял укрепленный замок. Этой далеко виднеющейся в море скале рыбаки дали какое-то название. В настоящее время это трудное бретонское имя совершенно забыто.