Array Коллектив авторов - 12 великих трагедий

Что ж поручил он вам?

Мне долг велит
Большую передать вам просьбу: непременно
Просил он отслужить три сотни панихид.
Карманы ж у меня пустые совершенно.

Как? Ни одной монетки? Ни одной
Вещицы? Да любой мастеровой
В своей котомке что-нибудь приносит
На память в дом и делится с женой;
Скорей не ест, не пьет и милостыню просит!

Мадам, мне очень жаль; а впрочем, ваш супруг
Не расточитель был. Он вынес много мук,
Когда в грехах своих он каялся душевно
И жаловался всем, как жизнь его плачевна.

О, как несчастны люди! За него
Я помолюсь от сердца моего.

Вы замуж выйти хоть сейчас достойны:
Такое вы премилое дитя!

Ах нет, мне рано!..

Будьте в том спокойны,
И поручусь вам чем угодно я,
Что лучший кавалер обрадовался б счастью
Такую прелесть обнимать со страстью.

Обычай скромный наш на это не похож.

Обычай или нет – бывает это все ж!

Ну, продолжайте же!

Я был при смертном ложе
Супруга вашего: под ним всегда была
Солома лишь одна навозная, но все же
Он умер во Христе, кляня свои дела.
«Увы! – он восклицал, – достоин я проклятья
За то, что бросил так жену и все занятья!
Воспоминание об этом-казнь моя!
Ах, если бы жена грехи мне отпустила!»

Мой добрый муж, давно я все тебе простила!

«Но, видит Бог, она еще грешней, чем я!»

Он лжет! Бездельник! Лгать у гробового края!..

О да! Поверьте мне, подумал сам тогда я,
Что это бредил зря в предсмертных муках он.
Он говорил: «Я жил не праздно, не зевая,
В трудах больших детей и хлеб свои добывая,
Ел только черствый хлеб, измучен, истощен,
Но и того не мог ни разу съесть в покое».

А всю мою любовь, денное и ночное
Страданье он забыл? Вся верность – нипочем?

О нет, он свято помнил обо всем!
Он говорил: «Из Мальты уезжая,
Молился я о детях, о жене —
И милость небо ниспослало мне:
Нам в море барка встретилась большая
Турецкая, которая везла
Несметные сокровища султана.
Напали мы, и храбрость верх взяла,
И мне уделена частичка тут была
При дележе богатства басурмана».

Ах! Где ж он деньги дел? Быть может, их зарыл?

Ну, денег тех искать – что ветра в поле!
Когда потом в Неаполе он был
И здесь, как гость, покучивал на воле,
Им крепко занялась красавица одна;
И вот участье приняла она
Столь близкое в его печальной доле,
Что он ее любовь и верность оценил
И знаки нежности до гроба сохранил.

Подлец! Мерзавец! Вор! Враг своего семейства!
Ни горе, ни нужда, ни смертный час – ничто
Не сокрушило в нем бесстыдства и злодейства!

Ну, вот и умер он зато!
На вашем месте я, даю вам слово,
Всего лишь год бы траур поносил,
А там бы мужа стал искать другого.

Увы, каков мой первый был,
Навряд ли я найду второго!
Такой он был милейший дурачок!
Любил он только жен чужих, к несчастью,
Вино чужое пил где только мог,
Да был бродягою, да был еще порок:
Игре проклятой предан был со страстью.

И только? Что ж, когда и вам
Он позволял, что делал сам,
Так жить с ним было превосходно!
С таким условьем с вами нам
Ударить можно по рукам.

Насмешник! Вам шутить угодно.

Удрать теперь: у ней такая прыть,
Что даже черта рада подцепить.

А ваше сердце все еще свободно?

Что вы сказать хотите?

О, дитя
Невинное!

Я ухожу. Простите!