Array Коллектив авторов: 12 великих трагедий

И я смущен: быть может, скорбь о сыне
Она толпе стыдится показать
И во дворец пошла к своим рабыням
Оплакивать семейную беду?
За женщину столь мудрую бояться
Нам нечего…

Не знаю. Но в беде
Великое безмолвие – такой же
Недобрый знак, как и великий плач.

Я во дворец пойду узнать скорее,
Не скрыла ли чего‑нибудь в душе
Несчастная. Ты прав: зловещий признак —
Молчание среди великих бед.

Вот и царь. Мертвый сын на руках у него, —
Труп холодный, свидетель безмолвный,
Что над ним – страшно молвить, увы! – не чужой,
Сам отец совершил злодеянье.

О, жестокое, непоправимое
Дело рук моих! Вот,
Вот чего я достиг!
Посмотрите: убитый с убийцею
Связан узами кровными.
Ты ушел от меня,
Сын мой! В смерти твоей
Неповинен ты, нет, —
Сам сразил я тебя в цвете жизни, безвременно!

Увы! Постиг ты правду слишком поздно.

Правду постиг я! О, горе мне! Яростный
Бог, поражая, лишил меня разума,
К бездне увлек, – и теперь
Он торжествует, поправ мое счастье.
О, как бесцельна вся жизнь мимолетная,
Весь человеческий труд!

Ты жертва, царь, всех бедствий: мертвый Гемон —
В руках твоих, а за стеной дворца
Уж новое страданье ждет.

Какое
Страдание ужаснее того,
Что я терплю!

Жена твоя погибла,
Мать Гемона, пронзив себя мечом.

Неизбежная, неотвратимая
Смерть, зачем у меня
Отнимаешь ты все,
Все родное? О вестник безжалостный,
Ты сразил полумертвого!
Повтори, что за весть,
Что ты молвил? Ужель
Вслед за сыном моим
Страшной смертью погибла жена моя бедная?

Ты видишь сам: вот тело Эвридики.

Горе мне! Вижу я новое бедствие!..
Чем еще после всего, что я пережил,
Может Судьба мне грозить?
Здесь, на руках моих, Гемон возлюбленный,
Там, во дворце, – его мать. О дитя мое
Бедное! Бедная мать!

Детей своих оплакав, Мегарея
И Гемона, – когда уж не могла
Поднять очей, покрытых тенью смертной,
Она припала к алтарю, молясь
О том, чтоб месть за гибель сына боги
Обрушили на голову твою.

Горе, о, горе мне!
Я содрогаюсь от ужаса.
Лучше бы кто-нибудь, сжалившись,
Сердце пронзил мне мечом!
Нет исцеления
Мукам моим!

Она тебя винила в смерти сына
И в гибели своей.

Но как, скажи,
Несчастная себя лишила жизни?

Вонзила в грудь себе двуострый меч,
Узнав про смерть возлюбленного сына.

Сам я убил ее, граждане,
Слышите ль? Сам я – убийца,
Некого больше винить.
Слуги, возьмите несчастного,
Прочь поскорей уведите:
Кончена, кончена жизнь!

Ты прав: уйти скорей и позабыть —
Последняя отрада для несчастных.

Где ты, желанная?
Смерть, я зову тебя! Где же ты?
День бесконечного отдыха,
День мой последний, приди!
Пусть не увижу я
Солнца вовек!

Но смерть сама придет, а мы подумать
Должны о том, что ближе к нам; и пусть
Заботятся о смерти нашей боги.

О милости последней я молю!

Оставь мольбы и знай: спасенья нет —
Для смертного судьба неотвратима.

Сына убийцу и матери
Прочь уведите скорее,
Прочь!.. Но куда мне идти?
Все, что любил я, потеряно,
И на главу мою пала
Страшная кара богов!

Стремишься ли к счастью ты, – прежде всего
Будь мудрым и воли бессмертных,
О смертный, вовек не дерзай преступать;
И верь, что за дерзкие речи
Постигнет безумца великая скорбь
И мудрости поздней научит.