Эжен Лабом - От триумфа до разгрома. Русская кампания 1812-го года

По приезде в Вильно мы прочитали воззвание императора России, сделанное им, когда он узнал, что французские войска перешли Неман. В нем так ярко отразились великодушие и справедливость Александра, что сравнивая его с обращением Наполеона, проникнутым духом безграничной наглости и несправедливости, читатель может получить полное представление о характерах этих двух завоевателей, к действиям которых ныне было приковано внимание всего мира. Вот оно:

«Долгое время Мы наблюдали неприязненные действия против России, исходящие от Французского Императора, но всегда мирными способами старались предотвратить их. Однако, видя непрекращающийся поток этой прямой и явной агрессии и, несмотря на наше искреннее желание сохранить спокойствие, Мы были вынуждены собрать и вооружить наши армии. Но даже тогда Мы утешались мыслью, что мир возможен. Мы не покидали границ Нашей империи и, не нарушая принципов мира, вели подготовку для собственной обороны. Но все примирительные и миролюбивые меры не смогли сохранить желаемого Нами спокойствия. Французский Император, внезапно атаковав нашу армию в Ковно, первым начал войну. Итак, видя, что ничто не может изменить его намерения, Нам не остается ничего иного, как призвав на помощь Всевышнего – Свидетеля и Защитника правды, противостоять силам противника. Мне нет необходимости напоминать генералам, офицерам и солдатам об их долге и их храбрости. Кровь доблестных славян течет в их жилах. Воины! Вы защищаете свою веру, ваше Отечество и вашу свободу! Я с вами. Бог покарает врага».

Вильно, 25-е июня 1812 г.

В то время как вся наша армия была сосредоточена недалеко от Вильно, второй русский корпус генерала Багговута отступил за Двину. Князь Витгенштейн отступал на Вилкомир, [40] Вилкомир – теперь Укмерге (Ukmergė), Литва. – Прим. перев. поскольку герцог Реджио (Удино), маршируя на Янов [41] Янов – теперь Йонава (Jonava), Литва. – Прим. перев. и Шаты, [42] Шаты – теперь Шета (Šėta), Литва. – Прим. перев. заставил его уйти из Жемайтии. 28-го июня они встретились возле Девелтово. [43] Девелтово – теперь Делтува (Deltuva), Литва. – Прим. перев. Состоялся яростный пушечный бой, но князь Витгенштейн, вынужденный оставить свои позиции и преследуемый нашими войсками до самой Двины, перешел ее так стремительно, что у него не хватило времени, чтобы сжечь мосты.

Русские, отойдя за реку, отбивались от 5-го, 7-го и 8-го корпуса князя Понятовского, а король Вестфалии (Жером Бонапарт) захватил Гродно и очень плотно сблизился с 2-й Западной армией князя Багратиона. Однако Багратион хорошо закрепился и отражал все их атаки и, благодаря успешным действиям казаков, которым командовал атаман Платов, он бы, без сомнения, уже давно освободил порученные ему провинции, если бы после ухода из Вильно, он не получил бы приказ соединиться с Барклаем де-Толли. Князь Экмюльский (Даву) был немедленно отделен от нашего центра, чтобы занять дорогу, ведущую в Минск, и предотвратить их соединение.

29-го июня, 4-й корпус, который все еще был занят наблюдением за Неманом, наконец-то вышел на берег этой долгожданной реки. По прибытии в Пилони [44] Пилони – теперь Пилюона (Piliuona), Литва. – Прим. перев. – место, назначенное для нашего перехода, мы встретили вице-короля, герцога Абрантеса (Жюно) и весь штаб. Все, несмотря на дождливую погоду, были заняты строительством моста. Артиллерия Гвардии был размещена на господствующей высоте противоположного берега. Это была разумная, но ненужная предосторожность, поскольку разведка доложила, что по ту сторону Немана все спокойно.

Теперь мы совершенно не сомневались в успехе нашего перехода, поскольку адъютант вице-короля, посланный с донесением к Наполеону, сообщил нам, что наши войска после благополучного марша от Ковно до Румшишков, прибыли в Жижморы, что даже позиции между Рикантаем [45] Рикантай – Рикантай (Rykantai), Литва. – Прим. перев. и Вильно были практически не охраняемы. Кроме того, на расстоянии около двух лье от города на высотах не было ни одного редута. Предшествуемый польскими уланами 8-го полка князя Радзивилла, Император вошел в него 28-го июня. В докладе этого офицера упоминалось о том, что пригороды немного пострадали от алчности наших солдат, но порядок был быстро восстановлен. Офицер также добавил, что этот большой и густонаселенный город окажет сильную поддержку нашей армии и очень благожелательно встретил Наполеона.