Вашингтон Ирвинг - Итальянские разбойники. Ньюстедское аббатство (сборник)

Между ними завязался разговор, и молодые люди некоторое время ходили вместе со стариком доктором по горам, хотя он, скорее, предпочел бы увидеть их на дне Везувия. Наконец, они набрели на одну остерию* в горах и предложили доктору войти в нее и выпить по стакану вина, с чем антиквар тотчас же согласился, хотя охотнее выпил бы стакан белены.

Один из шайки остался на карауле у дверей, прочие вошли в дом, поставили в угол свои ружья; каждый из них вынул или пистолет, или кинжал из-за пояса и положил перед собой на стол. Разбойники придвинули к столу скамейки, потребовали вина и завели разговор с доктором как со старинным товарищем, приказав, чтобы он сел рядом с ними и веселился.

Этот почтенный муж повиновался беспрекословно, – трясясь всем телом, он сел как прикованный на край стула, невольно поглядывая на дула пистолетов и холодные блестящие кинжалы и чувствуя изжогу при каждом глотке вина. Его новые товарищи не переставали опустошать бутылки и пили по очереди за здоровье каждого; они пили и смеялись, рассказывали разные истории о грабежах и стычках, отпуская при этом различные шутки, и маленький доктор был вынужден смеяться, ощущая при этом озноб во всем теле.

Судя по их уверениям, они были родом из ближайших деревень, но по причине необузданного характера прибегли к такому образу жизни. Они говорили о своих злодеяниях как охотник о своих подвигах, и им, казалось, так же легко умертвить путешественника, как застрелить зайца. Они с восторгом говорили о прелестях бродячей жизни, которую они вели, подобно птицам в воздухе, – нынче здесь, завтра там, то бродя в лесах, то влезая на скалы, то ходя по долинам, – о полных кошельках, о веселых обществах и о прекрасных девицах. Наш антиквар совершенно потерял рассудок от этих речей и вина, поскольку они не забывали наполнять стаканы вином. Он уже перестал бояться и почти совершенно забыл о кольце, о часах и об исследовании городов пеласгов, которое являлось его любимым занятием. Он и сам начал уверять, что теперь больше не удивляется желанию, столь распространенному среди местных жителей, сделаться разбойником, поскольку и сам в данную минуту почувствовал, что если бы был помоложе и не страшился галер, то наверняка поддался бы искушению.

Наконец настал час прощания. Лишь только увидев, что разбойники взяли в руки оружие, доктор моментально протрезвел. Он опасался лишиться своих драгоценностей, и больше всего – своего труда о древностях. Впрочем, желая сохранить хладнокровие, он вынул из глубокого кармана свой продолговатый тощий кошелек, который с давних пор страдал сухоткой. На дне его зазвенело несколько золотых, когда доктор сунул туда трепещущую руку.

Главарь шайки приметил это движение, положил руку на плечо антиквара и сказал:

– Послушай-ка, синьор доктор! Мы пили как друзья, и я желаю расстаться по-товарищески. Мы знаем, чем ты занимаешься; мы знаем также и кто ты, поскольку нам известен всякий, кто переночует в Террачине или пустится отсюда в дорогу. Ты богатый человек, но все свое богатство ты носишь в голове – мы не можем его отнять, а если бы могли его достать, то не знали бы, что с ним делать. Я заметил, что ты беспокоишься за свое кольцо. Напрасно: нам не стоит ни малейшего труда его отнять, но это не ценность, а подделка – оно ничего не стоит.

Доктор при этих словах вышел из себя: он обиделся на то, что о его кольце сказали, будто это подделка. Боже мой! Его Венера – фальшивка! Если бы они сказали ему, что его идеал Мадонны принижает саму Мадонну, то эти слова не рассердили бы его так сильно. Он принялся с жаром защищать свою любезную Венеру.

– Полно, полно, – прервал его разбойник. – Нам некогда с тобой спорить. Цени свою вещь сколь угодно дорого.

А лучше пойдем-ка, любезный синьор, выпьем еще по стаканчику вина и потом расплатимся. Тебе, скажу прямо, вино не будет стоить ни гроша: ты был нашим гостем – я так хочу. А затем поскорее возвращайся в Террачину, уже становится довольно поздно. Доброй дороги! Да послушай-ка, другой раз будь немного осторожнее в горах, поскольку ты не всегда встретишь такое хорошее общество.

Они взяли свое оружие и, распевая песни, отправились в горы, а доктор, радуясь, что разбойники не тронули его часы, монеты и заметки, опрометью побежал назад в Террачину, сердясь, что его Венеру сочли подделкой.

Импровизатор во время этого рассказа неоднократно проявлял признаки негодования. Он отметил про себя, что весьма легко может лишиться внимания, а это для любителя поговорить не просто досадно, а является настоящим несчастьем. Еще больше его сердило то, что прервал его неаполитанец. Ведь, как известно, жители различных итальянских областей питают по отношению друг к другу ужасную ревность, неважно, будь повод для этого мал или велик.