Джорджетт Хейер - Роковой поцелуй

– Думаю, вполне определенно могу обещать вам, что не сделаю ничего подобного, – отозвался граф.

Совершенно непроизвольно взгляд его устремился к тому месту, где неподалеку сидела мисс Тавернер, и задержался там на несколько мгновений. Девушка не смотрела в его сторону; она о чем-то негромко беседовала с оживленной, веселой брюнеткой.

Леди Джерси, проследив за взглядом графа, окинула его быстрым, проницательным взором.

– Мой дорогой Уорт, я всегда соглашаюсь с вами, – заявила она кокетливо. – Девушка очень мила, и красива, к тому же!

Граф невозмутимо взглянул на леди Джерси.

– Помолчите, Салли: вы мешаете мисс Крю.

Действительно, мисс Крю провела рукой по струнам, готовясь начать.

Миссис Крю, с тревогой наблюдая за его светлостью, имела сомнительную радость убедиться в том, что он держит данное ей слово. Бросив один-единственный взгляд на бедную исполнительницу, он более не удостоил ее своим вниманием, принявшись внимательно изучать розовые кудри своей собеседницы. Он не преминул присоединиться к аплодисментам, но не изменил своей привычной апатии. Тем временем кто-то из гостей начал умолять мисс Крю спеть что-либо еще, и та, разыграв очередную сценку неохотной покорности, уступила. А милорд Уорт уронил подбородок на грудь, в безупречные складки своего шейного платка, и рассеянно смотрел куда-то перед собой.

После того как закончилась вторая песня и мисс Крю получила причитавшуюся ей порцию аплодисментов с комплиментами, леди Джерси, вдруг порывисто подавшись вперед, обратилась к мисс Тавернер:

– Мисс Тавернер, я не ошибусь, если предположу, что и вы тоже музицируете и поете?

Джудит подняла на нее глаза:

– Весьма посредственно, мадам. Я не умею играть на арфе.

– А фортепьяно? Я уверена, вы можете доставить нам величайшее удовольствие, если захотите!

К просьбам леди Джерси присоединилась и герцогиня, а лорд Олванли, моментально позабыв о мисс Крю, подошел к ней и в своей жизнерадостной манере заявил:

– Умоляю, спойте для нас, мисс Тавернер! Мы никогда не поверим, что вы не поете! Разве не вы уже стали для нас примером во всем?

Джудит, покраснев, покачала головой:

– Нет, даже не просите: вы ставите меня в неловкое положение. Моя игра на фортепьяно не представляет собой ничего выдающегося, уверяю вас.

Герцогиня ласково сказала:

– Не нужно делать того, что вам не хочется, мисс Тавернер, но я полагаю, мы послушаем вас с большим удовольствием.

– Уорт! – воззвал к графу лорд Олванли. – Воспользуйтесь своим влиянием, мой дорогой друг! Вы можете приказывать там, где мы имеем право лишь просить!

– Однако! – воскликнула миссис Крю, весьма раздосадованная тем, какой оборот приняли события. – Мне странно слышать, как вы во всеуслышание заявляете о своей любви к музыке, лорд Олванли. Я уверена, вы предпочли бы оказаться за карточным столом.

– О, к чему эти упреки, мадам? – беззаботно откликнулся Олванли. – Вы выставляете меня в дурном свете.

– Нет, в самом деле, я еще никогда не видела, чтобы вы не спешили за карточный стол, – упорствовала миссис Крю.

– Вы так настойчивы, словно хотите избавиться от меня, – парировал он. – Вот если скажете мне, отыщутся ли когда-нибудь Десять колен Израилевых [84], то обещаю, что отправлюсь играть в вист сразу же после того, как мисс Тавернер споет для нас.

– Ради всего святого, что вы имеете в виду? Положительно, я вас не узнаю!

– Как, мадам? Я всего лишь имею в виду, что извел два остальных колена, а в следующем году объявляю всеобщую мобилизацию. Уорт! Скажите что-нибудь! Повлияйте на мисс Тавернер!

Джудит, взяв себя в руки, поднялась со своего места.

– Уверяю вас, в этом нет необходимости! Вы заставляете меня выглядеть неблагодарной, сэр, и, боюсь, будете разочарованы моим выступлением после того выдающегося мастерства, что продемонстрировала нам мисс Крю.

Лорд Уорт тоже поднялся на ноги, подошел к фортепьяно и откинул для нее крышку. Когда Олванли подвел девушку к инструменту, он негромко поинтересовался:

– У вас есть ноты? Быть может, принести их вам?

Она в ответ покачала головой.

– Я не брала их с собой. Предпочитаю играть по памяти и прошу вас снисходительно отнестись к моим недостаткам.

– Вот как должна вести себя скромная и неизбалованная девушка, – прошептала герцогиня Дорсет их хозяйке. – Вы сказали, восемьдесят или девяносто тысяч в год, дорогая моя?

Мисс Тавернер, опустившись на винтовой табурет, положила пальцы на клавиши. Граф расположился на стуле рядом с фортепьяно и устремил внимательный взгляд на ее лицо.