Джорджетт Хейер - Роковой поцелуй

Мистер Тавернер записал их адрес в свой блокнот, еще раз поклонился и откланялся. Они смотрели ему вслед.

– Вот что я тебе скажу, – неожиданно заявил Перегрин. – Хотел бы я узнать имя его портного. Ты обратила внимание на покрой его пальто?

Нет, Джудит лишь отметила общую элегантность облика молодого человека, в котором не было ничего от хлыща или фата.

Брат и сестра зашагали по направлению к «Георгу», обмениваясь мнениями о своем кузене. Судя по визитной карточке, звали его Бернард и жил он на Харли-стрит, которая была известна мисс Тавернер, поскольку она слышала, что отец, рассказывая о своем знакомом, обитавшем там, отзывался об этом месте как о приличном районе.

Остаток дня миновал тихо и спокойно; спать они легли пораньше, чтобы с раннего утра двинуться в путь.

Изучив «Справочник путешественника», мисс Тавернер уверилась: оставшуюся часть пути покрыть за один день им не удастся. И напрасно Перегрин возражал, что, выехав в восемь утра, они достигнут Лондона не позднее девяти вечера. Мисс Тавернер не склонна была полагаться на его расчеты. Почтовые лошади могли, конечно, как он утверждал, делать по девять миль в час, но брат совершенно не учитывал время на то, чтобы сменить их, или на остановки у дорожных застав, либо иные задержки, с которыми они наверняка столкнутся в пути. Она не имела ни малейшего желания провести в карете двенадцать часов подряд, равно как и прибыть в Лондон после полуночи. В конце концов Перегрин скрепя сердце вынужден был сдаться.

Однако к тому времени, как они достигли Стивенейджа – вскоре после трех пополудни на следующий день, – ему настолько наскучило сидеть в карете, что он с радостью вышел из нее у гостиницы «Лебедь», чтобы размять ноги, заказать ужин и ночлег для них обоих.

На другое утро, сразу же после завтрака, брат и сестра вновь двинулись в путь. Им оставалось покрыть всего лишь тридцать одну милю, и теперь, когда с каждым мгновением Лондон становился все ближе, обоим уже хотелось приехать как можно скорее, поэтому они с нетерпением высматривали путеводные знаки с историческими вехами.

Последней их остановкой стал Барнет, и здесь они наконец почувствовали, что до Лондона осталось рукой подать. Город бурлил жизнью, поскольку именно в нем пересекались Хоулихед-роуд и Большой Северный путь [20]. Тут было великое множество гостиниц и два огромных постоялых двора, предназначенных исключительно для обслуживания почтовых дилижансов. В меньшем из двух, «Красном льве», останавливались те, кто ехал на север, тогда как второй, «Зеленый человек» [21], расположенный в самом центре городка и готовый предложить своим постояльцам на выбор любую из двадцати шести сменных упряжек с одиннадцатью форейторами, был занят теми, кто двигался на юг.

Соперничество между ними доходило до крайностей; поговаривали, будто их хозяева нередко попросту перехватывали частные кареты, силой заставляя менять лошадей в своей гостинице.

В том, что это не досужие вымыслы, наши путники уверились после того, как навстречу их экипажу выбежали конюхи и отвели их на просторный конный двор. Здесь Перегрину незамедлительно предложили стакан шерри, а его сестре – сэндвичи, что было одним из преимуществ «Зеленого человека» по сравнению с «Красным львом», – постояльцы первого могли рассчитывать на бесплатно предоставляемые им выпивку и закуску.

На то, чтобы сменить лошадей, ушло не более двух минут; двое форейторов сбросили с плеч плащи, надетые поверх синих мундиров, дабы не испачкать их, и прыгнули в седла; не успели путники перевести дух, как постоялый двор остался позади, и они вновь покатили по направлению к Лондону.

Еще через две мили брат и сестра прибыли в деревушку Уэтстоун, где размещалась дорожная застава, за которой начиналась пустошь Финчли-Коммон.

Уже одно название этого знаменитого тракта, пользующегося дурной славой, навевало тревожные мысли, но в столь погожий октябрьский день он встретил их вполне дружелюбно. Из засады не выскочили разбойники в масках, чтобы остановить их карету; они не встретили ничего, что могло бы напугать их, не считая дорожной кареты, раскрашенной во все цвета радуги; очень скоро им удалось достигнуть деревушки Ист-Энд, и те ужасы, которые таила в себе пустошь, благополучно остались позади.

Из Хайгейта [22]им впервые открылся вид на Лондон. Когда карета одолела подъем и начала спускаться вниз по южному склону, зачарованному взору мисс Тавернер предстал поистине величественный пейзаж. В небо стремились шпили, вдали серебром блестела лента Темзы, а внизу, в туманной дымке солнечного света, теснились многочисленные здания, о которых она столько слышала. Девушка не могла оторвать глаз от представшего ей зрелища, равно как и поверить в то, что наконец-то прибыла в город своей давней мечты.