Джек Керуак - Видения Коди

Хочу валять дурака и валяю, так и эта глава называется; но отнюдь не трепом, но разводками – Я вот от чего тогда никак не мог оправиться, от величия действительной автомобильной поездки, всего за несколько часов, от одного океана до другого через всю страну, такую интересную, если не считать ужасов, что существуют в ней от одного пункта до другого, от Теннесси до Дакоты, от Массачусеттса до Мэна, с берегов Кичигуми до Абакадабры, Флорида, или то, что может быть не столько ужасами, как просто жизнь и то, как она есть в необходимой культуре и ревет себе дальше, как погода или звук, могучий морской звук всех дувов во всех фабриках и жилых домах Нью-Йорка, чего, и скажем, это не то, что ты мог бы начать произносить, будь ты преуспевающим владельцем, хозяином ремонтной мастерской, радио-ремонта, и как бы то ни было – но жил бы в Джексон-Хайтс, но это уже другая история (на Мишн-стрит, хорошо на Хауард-стрит, тот дикобар, вот где я напился вчера вечером).

Поездка происходила, как развертыванье могучей нити свершенных-мгновений, свершенных-стей, я сейчас хочу уйти, тебе сейчас лучше уйти, ух, та девчонка, как бы любилось мне, если б сидела она у меня на коленях, говоря: «Я сейчас хочу уйти», тихонько, имея в виду Я хочу ебаться, давай начнем, она выучилась всей нежности нового поколенья, хипового поколенья, современного поколенья, того поколенья, что через десять тысяч лет будет лежать в руинах под распадами стертых окаменелостей, как нефть под капустными листами старого Каменнозарного, если не Каменновсеядного, а еще лучше Каменосного, Динозавры сами сворачивали себе косяки в фу, плюхастом море, с Мормонскими рыбьими хвостами, что подымались, скользкие и лианные из влажного шлепа и хлюпа трясин, унылых, заря, тупозаря рептилий. Окончательная поимка Моби Дика где-то в феврале 1952-го, экипажем скандинавского китобоя, оборудованного гарпунной пушкой (врубись, они это пушкой зовут) и последовавшая засим нарезка его кусков и мотков прямо в море у берегов Японии, гораздо трагичней, чем это полночное масло, сожженное роком мезозавров, мавзозавров, даггерозавров, ревозавров, ужазавров, грубозаров, такзавров, сякзавров и завров музыкальных – Моби Дик Умер, и Должен Был Умереть – он пережил Ахава больше чем на сто лет, и предварял Мелвилла на столетие, целые столетия, а то и сверх; долголетие было единственным его секретом. Им должен был стать Торо, или и Торо тоже, видел того кита в море, тот горб, что как снежная гора, то Белое Виденье, Альбиноса, Альбатроса, тряпку для тибетской чаши, Проказу: Торо сказал бы «Хымм» и предрек гарпунную пушку, и отвернулся б. «Просвещены все ярью залпов» было личным опытом не Мелвилла, а Э. П. Хилла и Дэнни Сидограды из красноглинных земель Южной Кэролайны, и отчасти Уитмен, и Президент Эйбрахам Линколн с печной трубой на голове на брустверах Быкогона (Мелвилл ошивался в толпах бунтовщиков против призыва, по-Бартлбийски и бледный, на 23-й улице, гостиница, на которой вывешивали извещения, до сих пор там, скатывали бочки с пивом с трапов на набережной, навозолому в глаз попал кулак обмылков, стаут тек по канавам, под теплым солнышком резали рыбьи головы и швыряли их котам, разваливались, облокачиваясь у соляриев Сёра́ на прогулочных судах, и считали паруса, и облака; и Уитмен гологоловый и святой, и весь Белый, как сон Мелвилла (из тьмы) средь них странный, застенчивый, гнутый, может, обвислая шляпа, может, книжка, библия, «Листья травы», Монтескьё, Эбнер Даблдей, Коран, астрономия, физика, древесказ, бумага, голубь у него в волосах, какашка на челе, странный сон, причудливый проблеск, что-то вкрадчивое, напряженное, почти что вплоть маниакальное во тьме у путей, клонится, чайками рассекается, убрано лунами, безмятежное, хрупкое, фарфороватое, ворсистое, бурное, бровастое, снежное, благодатное, отвесное, костистое, потеющее, как Коди, говорящее: «Да!», недоумевающее, а вдруг, заглядывающее под предел, тычущее, толкающее, обожающее, подрезающее, Старое Спонтанное Я, плюющееся сливовым соком, выживающее масло из оливок, неотступный насельник корзинных лавок у снастей, мой Человек Пятница, старый Травоядный Уитмен, Святой Лонг-Айленда, Упырь Брегов, Лепщик Гранитных Рифм, Делатель Сладкой Музыки, Мастер Молота, Хань, Добрый Царь Мин, Каракулевое Крыло, Орел, Коготь, Клюв, Сила, Вершина Горы, Звезда, Укладка в Постель, Дождитель Рек, Настроитель Косителей, Морской Всплеск, Брызги, Воздух, Дикий Гусь, Сосна, Паритель, Мыслитель, Расхаживатель, Творец Истории, Насельник Погостов, на улицах в ночи один под лампой, либо луной, на углу, врубаясь, кошак).