Генри Джеймс - Бостонцы

Бэзилу собственная речь показалась весьма остроумной, особенно после того, как он заметил на лице Верены одобрительную улыбку.

– Почему бы вам, сэр, не занять свою платформу в отношении нашего вопроса? Мы могли бы выступать вместе и скрестить наши шпаги в пылу спора.

Эти слова сильно воодушевили его и заставили думать, что ему в некотором роде удалось убедить её. Однако улыбка лишь на мгновенье озарила её лицо, и сразу же исчезла, стоило ей взглянуть на Олив Ченселлор, которая сидела, устремив глаза в землю. После этого по лицу Верены нельзя было уже ничего не разобрать. Девушка медленно поднялась, потому что почувствовала, что должна удалиться. Она догадывалась, что мисс Ченселлор не нравится этот обаятельный балагур (это был так явно, словно между ними только что произошла стычка), и ещё она заметила, что женский вопрос её новая подруга воспринимает куда серьёзней, чем она сама.

– Я бы страстно хотел снова иметь удовольствие видеть вас, – продолжал Рэнсом, – Я полагаю, что сумею донести до вас историю человечества в ином свете.

– В таком случае, я буду рада видеть вас у себя дома, – едва эти слова сорвались с губ Верены (мать учила её, что именно так следует отвечать, если кто-то высказывает подобное желание), как она почувствовала, что рука хозяйки легла на её руку, и мольба зажглась в глазах Олив.

– Вам всего лишь надо сесть в трамвай, который идёт от Чарльз-стрит, – прошептала девушка поникшим голосом.

Верена ничего не понимала, но почувствовала, что уже давно должна уйти, поэтому она быстро поцеловала подругу. Бэзил Рэнсом понимал ещё меньше, хотя и заметил с тоской, что эта встреча не закончилась бы так скоро, если бы не его вторжение. Он был приглашён маленькой пророчицей, и всё же, этому приглашению чего-то не хватало, а главное, он не мог им воспользоваться, потому что покидал Бостон на следующий день. Он протянул руку Верене и сказал:

– До свидания мисс Таррант! Услышим ли мы вас когда-нибудь в Нью-Йорке? Мы в этом отчаянно нуждаемся.

– Конечно, я бы хотела возвысить свой голос в этом самом большом из городов, – ответила девушка.

– Ну, попробуйте в таком случае, и я не стану вас опровергать. Этот мир был бы слишком предсказуем, если бы мы всегда знали, о чём собирается говорить женщина.

Верена чувствовала, что скоро должен подойти трамвай, и то, что мисс Ченселлор по каким-то причинам испытывает беспокойство, но её задержка позволила ей узнать, что Рэнсом видит в женщине лишь игрушку мужчины. И она сказала ему об этом.

– Нет, не игрушку, а радость, – воскликнул он. – Я позволю себе сказать, что отношусь к женщинам с той же любовью, с какой они относятся друг к другу.

– Много он знает об этом, – сказала Верена, обращаясь с улыбкой к Олив.

Для Олив эти слова сделали Верену ещё красивее, чем прежде, и она обратилась к Рэнсому немного напыщенно, пытаясь при этом скрыть охвативший её восторг:

– Не столь важно, как женщины ведут себя или должны вести по отношению друг к другу. Важно только то, как человек ведёт себя по отношению к истине. И даже женщина догадывается о её сути.

– Вы это серьёзно, дорогая кузина? Но ваша истина – невероятно пустая вещь.

– Ох, разрешите мне уйти! – воскликнула Верена, и странная вибрация в её голосе заставила Рэнсома замолчать. Мисс Ченселлор подхватила её за руку и вывела из комнаты, оставив молодого человека в одиночестве иронизировать по поводу того, как Олив произнесла слова «даже женщина».

Следовало предполагать, что она ещё вернётся в комнату, хотя взгляд, которым она наградила его, прежде чем повернуться к нему спиной, говорил об обратном. Он стоял несколько секунд, заинтересованный, но затем его интерес быстро переключился на книгу, которую он тут же по своей привычке взял с полки, быстро углубившись в чтение. Он читал её несколько минут, стоя в неудобной позе и совсем забыв, что покинут хозяйкой. К действительности его вернула миссис Луна, одетая для прогулки и натягивающая на руки перчатки. Она хотела узнать, что он делает там один, и знает ли о его присутствии её сестра.

– Ах, да, она только что была здесь, но спустилась вниз, чтобы проводить мисс Таррант, – сказал Рэнсом.

– А кто такая мисс Таррант?

Рэнсом был удивлён тем, что миссис Луна ничего не знала о дружбе двух молодых дам, которая, несмотря на краткость их знакомства, была уже столь велика. Видимо, Олив ничего не сказала сестре.

– Она вдохновляющий оратор и самое прекрасное существо на свете!