Генри Джеймс - Бостонцы

«Я никогда не слышала, чтобы люди высказывались в подобной манере», – воскликнула одна дама. На что другая удивилась, почему никто из известных им женщин до этого не додумался. «Это настоящий дар, без сомнений!» и «Они могут называть это, как угодно, но слушать её – одно удовольствие!» – эти добродушные реплики принадлежали двум мужчинам. И Рэнсом подумал, что, если бы таких мужчин было больше, то проблема разрешилась бы сама собой. Но вряд ли речь Верены могла привлечь многих – уж, слишком своеобразен был её стиль. Хотя, в этом своеобразии и заключался секрет её успеха.

Рэнсом вновь подошёл к миссис Фарриндер, которая осталась на своей софе вместе с Олив Ченселлор. Когда она повернула к нему лицо, он увидел, что она всё ещё под впечатлением. Её проницательные глаза сияли, на почтенных щеках горел румянец, и она уже приняла решение, как действовать дальше. Олив Ченселлор сидела неподвижно. Её глаза были направлены в пол с тем выражением напряжённой тревоги, которое бывало у неё в моменты особенной неуверенности в себе. Она не обратила внимания на приближение своего родственника. Он сказал что-то миссис Фарриндер, выражая своё восхищение Вереной, и эта леди ответила с достоинством, что нет ничего удивительного в том, что девушка так хорошо говорила – ведь её речь посвящена такой важной теме.

– Она очень изящна и прекрасно владеет языком. Её отец утверждает, что это врождённый талант.

Рэнсом видел, что ему не удастся быстро разгадать, что на самом деле думала миссис Фарриндер, и её притворство привело его к выводу, что она очень благоразумная женщина. Его не волновало, считает она Верену в глубине души попугаем или гением, но он понял, что она решила, что Верена может быть полезной для дела. На мгновение он почувствовал почти ужас, представив, что она возьмёт девушку в оборот и уничтожит, сделав одной из своих кликуш. Но он быстро прогнал это видение, обратившись к своей кузине с вопросом, как ей понравилась мисс Верена. Олив не ответила. Она сидела с опущенной головой и продолжала сверлить ковёр серьёзным взглядом. Миссис Фарриндер посмотрела на неё в ожидании ответа и затем безмятежно заметила Рэнсому:

– Вы высоко цените красоту женщин с Юга, но приехали на Север, чтобы увидеть истинное женское изящество. Мисс Таррант одно из сокровищ Новой Англии – то, что я называю идеалом!

– Я уверен, что после бостонских дам, ни один из примеров женской красоты меня не удивит, – ответил Рэнсом, с улыбкой глядя на кузину.

– Она, похоже, сильно потрясена, – пояснила миссис Фарриндер, понизив голос, хотя Олив всё ещё была глуха ко всему.

В этот момент к ним подошла мисс Бёрдси. Она хотела узнать, не согласится ли миссис Фарриндер выразить признательность от лица всех, кого сейчас так вдохновила мисс Таррант. Миссис Фарриндер ответила: о, да, она с удовольствием скажет пару слов, но сначала ей хотелось бы выпить стакан воды. Мисс Бёрдси сказала, что сейчас это устроит – одна из дам попросила воды и мистер Пардон только что пошёл вниз, чтобы принести немного. Бэзил воспользовался этой заминкой, чтобы попросить мисс Бёрдси оказать ему честь и представить его мисс Верене.

– Миссис Фарриндер поблагодарит её от лица присутствующих, но не станет благодарить от моего лица, – сказал он со смехом.

Мисс Бёрдси с величайшим расположением согласилась выполнить эту просьбу – ей очень польстил его интерес. Едва она собралась проводить его к мисс Таррант, как Олив Ченселлор порывисто поднялась со своего стула и предупреждающе положила руку на её плечо. Она объяснила, что ей пора уходить, и экипаж уже ждёт её. Также она надеялась, что мисс Бёрдси согласится проводить её до двери.

– Что ж, на вас она тоже произвела впечатление, – философски произнесла мисс Бёрдси, – похоже, никто этого не избежал.

Рэнсом почувствовал укол разочарования: он понял, что его собираются увести отсюда и, до того как он успел подавить это чувство, с его губ сорвалось восклицание – первое пришедшее ему в голову, которое могло бы заставить его кузину передумать:

– Как, мисс Ченселлор, вы собираетесь пропустить речь миссис Фарриндер?

В этот момент Олив посмотрела на него с таким выражением лица, что он едва узнал её. Зловещая как сама смерть, с распахнутыми глазами и красными пятнами, проступившими на щеках, она быстро пронзительным голосом задала ему вопрос, который прозвучал как вызов. Он мог ответить на эту внезапную вспышку лишь недоумевающим взглядом, и в очередной раз задался вопросом, что за игру затеяла с ним его родственница с Севера. Впечатлён ли он?! Надо полагать, что да! Миссис Фарриндер, которая бесспорно оказалась мировой женщиной, пришла на помощь ему или мисс Ченселлор и заявила, что очень надеется, что Олив не останется – слишком уж она взволнована.