Френсис Фицджеральд - Богатый мальчик (сборник)

Например, было намного больше денег, которые он потихоньку одолжил, всего около тринадцати сотен, и которые, понимал он в своем новом озарении, ему никогда не вернут. Жаклин своим острым женским чутьем поняла это намного раньше его. Только теперь, когда благодаря Жаклин на его счету появились деньги, он пожалел об этих займах.

Еще он осознал всю правдивость ее жалоб на то, что он постоянно делает всем одолжения: немного здесь, кое-что там, а общий счет, включая потраченные время и силы, ужасал. Ему нравилось делать одолжения. Он с теплотой относился к тому, что о нем хорошо думают, но сейчас он задумался, а не потакал ли он собственному тщеславию и ничего более. Подозревая это, он был, как обычно, не очень честен по отношению к самому себе. А правда заключалась в том, что он был большой и настоящий романтик.

Он решил, что эти лишние траты заставляют его больше уставать, быть менее продуктивным в работе и меньшей опорой для Жаклин, которая с каждым из этих месяцев становилась все тяжелее и утомленнее и проводила долгие летние вечера в ожидании его шагов в конце тропинки.

Чтобы не сбиться с нового курса, Мейзер перестал делать многие вещи – среди них президентство ассоциации выпускников своего колледжа. Он отодвинул в сторону и другие, менее почетные обязанности. Когда он вступал в комитет, у его членов была привычка выбирать его в качестве президента, а затем растворяться в темноте. Теперь он положил этому конец. Также он стал избегать тех, кто звонил с просьбой об одолжении, сторонясь определенных жаждущих взглядов, которые бросали на него в клубе.

Перемены в нем происходили медленно. Он не был уж настолько наивен, и при других обстоятельствах отказ Дрейка дать ему взаймы не удивил бы его так сильно. Если бы он услышал об этом от кого-то, то едва ли даже задумался. Но это произошло чересчур резко и внезапно, да еще и совпало с его собственными размышлениями, так что последовавший шок придал ситуации мощнейшее значение.

Была уже середина августа, стояли последние дни изнуряющей жары. Занавески на широко открытых окнах его офиса едва ли колыхнулись в течение всего дня и просто спокойно висели, как спущенные паруса, не соприкасаясь с нагретыми стеклами. Мейзер был обеспокоен: Жаклин переутомилась и теперь расплачивалась за это дикими головными болями, а в бизнесе наступило апатичное бездействие. В то утро он был так раздражен из-за мисс Кламси, что она в удивлении на него посмотрела. Он немедленно извинился, впоследствии пожалев об этом. Он работал на пределе возможностей на такой жаре, почему бы и ей не поработать тоже?

Сейчас она стояла в дверях его кабинета, и он посмотрел вверх, слегка нахмурившись.

– Мистер Эдвард Лейси.

– Хорошо, – равнодушно отозвался он. Старый добрый Лейси, он шапочно был с ним знаком. Унылый персонаж, блестяще начавший карьеру в 80-х, а теперь ставший одним из городских неудачников. Он не мог представить, чего от него мог хотеть Лейси, если только он не пришел попрошайничать.

– Добрый день, мистер Мейзер.

Печальный седовласый мужчина невысокого роста стоял на пороге. Мейзер приподнялся и вежливо его поприветствовал.

– Вы заняты, мистер Мейзер?

– Не так, чтобы очень… – Он сделал ударение на последнем слове.

Мистер Лейси сел, по всей очевидности, он был очень смущен. В руках он держал свою шляпу и крепко ее сжал, как только начал говорить.

– Мистер Мейзер, если бы вы только могли уделить мне пять минут, я бы рассказал вам кое-что, что, как мне кажется, я обязан вам рассказать.

Мейзер кивнул. Его интуиция подсказывала, что речь идет об очередном одолжении, но он был слишком утомлен, так что просто устало оперся подбородком на руку, позволяя себя отвлечь от более насущных забот.

– Видите ли, – продолжил мистер Лейси. Мейзер заметил, что пальцы, сминающие шляпу, дрожат. – В далеком 84-м году ваш батюшка и я были очень хорошими друзьями. Вы, без сомнения, должны были слышать об мне от него. – Мейзер кивнул. – Я был одним из тех, кто нес гроб на похоронах. Когда-то мы были очень близки. Только благодаря этому я сейчас здесь. Никогда прежде я не приходил ни к одному человеку так, как сегодня пришел к вам, мистер Мейзер, пришел к незнакомцу. Чем старше вы становитесь, тем больше ваших друзей умирает, или уезжает, или вы перестаете общаться из-за каких-то непониманий. И ваши дети умирают, если вам не повезло уйти раньше их, и вот довольно скоро вы оказываетесь в одиночестве, у вас даже нет друзей. Вы в полной изоляции. – Он робко улыбнулся. Его руки ужасно тряслись.