Фрэнсис Фицджеральд - Избранные сочинения. Великий Гэтсби. Ночь нежна. Загадочная история Бенджамина Баттона. С иллюстрациями

В доме выдержанная в темно-красных тонах комната сияла, залитая светом. Том с мисс Бейкер сидели на разных концах длинного дивана; она читала ему вслух из «Сэтердэй Ивнинг Пост»: слова, произносимые монотонно и без интонации, сливаясь, журчали успокоительным потоком. Свет от лампы, ярко отражаясь от его ботинок и тускло – от ее желтых, как осенние листья, волос, скользил по газете, когда она переворачивала страницу, трепетавшую в ее тонких руках.

Когда мы вошли, она на мгновение подняла руку, дав нам знак помолчать.

– Продолжение читайте, – сказала она, швырнув журнал на стол, – в нашем ближайшем номере.

Ее тело заявило о себе беспокойным движением колена, и она встала.

– Уже десять часов, – заметила она, очевидно, увидев время на потолке. – Пора уже этой замечательной девушке идти спать.

– Джордан завтра играет в турнире, – пояснила Дэйзи, – в Вестчестере.

– О, так вы – Джордан Бейкер!

Теперь я понял, почему мне ее лицо показалось таким знакомым: это миловидное лицо презрительно смотрело на меня со многих ротогравюр спортивной жизни в Эшвилле, Хот Спрингсе и Палм-Бич. Я также слышал, что о ней рассказывали какую-то историю, что-то такое неодобрительное и неприятное, но что именно, я давно забыл.

– Спокойной ночи! – сказала она тихо. – Разбуди меня в восемь, хорошо?

– Если ты еще встанешь.

– Встану. Спокойной ночи, мистер Каррауэй. Еще увидимся.

– Конечно, увидитесь, – подтвердила Дэйзи. – Я даже думаю организовать свадьбу. Приходи сюда почаще, Ник, и я буду… создавать вам обстановку: что-то наподобие этого. Ну, там, закрою вас случайно в бельевом шкафу в лодке и вытолкну вдвоем в море, и все такое прочее…

– Спокойной ночи, – крикнула мисс Бейкер с лестницы. – Я не расслышала ни слова.

– Славная девушка, – сказал Том через мгновение. – Им не следовало ее отпускать, чтобы она вот так болталась по стране.

– Кому не следовало? – холодно поинтересовалась Дэйзи.

– Ее близким.

– Ее близкие – это одна тетка, которой уже тыща лет. Кроме того, Ник будет присматривать за ней, не так ли, Ник? Этим летом она здесь очень часто будет на выходных. Думаю, домашняя обстановка окажет на нее самое благоприятное воздействие.

Дэйзи и Том молча переглянулись.

– Она из Нью-Йорка? – спросил я.

– Из Луисвилля. – Наше белоснежное девичество прошло там. Наше прекрасное белокожее…

– Ты что, устроила Нику маленькую задушевную беседу на веранде? – неожиданно спросил Том.

– Разве? – Она посмотрела на меня. – Я сейчас не помню, но, по-моему, мы говорили о нордической расе… Да! Точно: о нордической расе. Она как-то сама заговорила в нас, ну и мы… увлеклись.

– Не верь всему, что слышишь, Ник! – посоветовал он мне.

Я ответил безразлично, что вообще ничего не услышал, и уже через несколько минут встал, чтобы идти домой. Они подошли вместе со мной к двери и стали друг возле друга на ярком пятачке света. Когда я завел мотор, Дэйзи повелительно окликнула меня:

– Подожди! Я забыла спросить у тебя кое о чем, а это важно. Мы слышали, что ты помолвлен с какой-то девушкой на Западе.

– Вообще да, – подтвердил Том добродушно. – Мы слышали, что ты помолвлен.

– Это клевета! Я для этого слишком беден.

– Но мы об этом слышали! – настаивала Дэйзи, удивив меня тем, что оживилась снова, как внезапно раскрывшийся цветок. – Мы слышали об этом от трех разных людей, так что это должно быть правдой.

Конечно же, я знал, на что они намекают, но это даже близко нельзя было назвать помолвкой. Как раз то, что злые языки разнесли это по всей округе, и было одной из причин, по которым я подался на Восток. Невозможно перестать встречаться с давней подружкой из-за слухов, а с другой стороны, у меня не было никакого намерения пойти на поводу у слухов и жениться.

Их интерес хоть и весьма тронул меня и несколько сократил дистанцию между моим положением и их богатством, тем не менее, я уезжал от них озадаченный и с каким-то неприятным осадком в душе. На мой взгляд, первое, что должна была сделать Дэйзи, – это схватить ребенка и убежать из дома, но, очевидно, таких намерений в голове у нее не было. Что касается Тома, то тот факт, что «у него есть какая-то женщина в Нью-Йорке», на самом деле удивлял меньше, чем тот факт, что какая-то книга вызвала у него упадническое настроение. Что-то заставляло его хвататься за плесневелый сухарь устаревших идей, будто самомнение от своего крепкого физического телосложения перестало питать его высокомерное сердце.