Array Сборник - Пограничный городок. Китайская проза XX века

Народу при республике жилось так себе, а вот чиновники и солдаты процветали! Они появлялись как грибы после дождя, и откуда их столько взялось! Чиновников и солдат, конечно, не пристало упоминать скопом, однако у них действительно было много общего. Вчера еще босые ноги были все в грязи, а сегодня он чиновник или солдат и уже срывает зло на других. Причем чем он тупее, тем сильнее гневается, прямо как светильник глупости, всю дурь насквозь видно. Эти дурни не понимали ни по-хорошему, ни по-плохому, что бы ты ни говорил, они все воспринимали в штыки. Они были настолько глупы, что неудобно было даже окружающим, а они сами оставались довольны. Иногда я думал: «Не бывать мне в этой жизни ни чиновником, ни офицером! И все потому, что я недостаточно глуп!»

Кто стал чиновником, тот мог потребовать нескольких полицейских для охраны своего дома – так мы превратились в телохранителей, жалованье шло от государства, а работали на частных лиц. Меня тоже отправили дежурить на усадьбу. С точки зрения здравого смысла охрана частного дома чиновника не может считаться службой, но с точки зрения выгоды все полицейские мечтали о подобной работе. Как только меня отправили в охрану, то сразу произвели в полицейские третьего разряда – рядовые для таких заданий не годились! Только тогда я, можно сказать, стал подниматься по служебной лестнице. Кроме того, дежурство в резиденции было нехлопотным, кроме вахты у ворот и ночных дежурств, делать было особо нечего. Тем самым в год можно было сэкономить как минимум пару обуви. Дел мало, и впридачу никакой опасности. Если хозяин усадьбы подрался с женой, то вмешиваться не требовалось, а раз так, то мы, естественно, не могли попасть под раздачу и случайно пострадать. Ночные же дежурства ограничивались парой кругов вокруг усадьбы, при этом встреча с ворами была полностью исключена: где высокие стены и злые собаки, туда мелкий воришка не мог проникнуть, а настоящие бандиты не стали бы связываться, они грабили отставных чиновников – там и денежки водились, и не было риска серьезного расследования. Действующих чиновников, обладавших реальной властью, они не трогали. Здесь не только не нужно было накрывать притоны, наоборот, мы еще и охраняли господ, игравших в мацзян. Когда хозяева приглашали гостей на азартные игры, мы чувствовали себя еще спокойнее: у ворот в ряд стояли коляски, запряженные лошадьми, во всем доме от огней было светло как днем, слуги сновали туда-сюда как челноки, на двух-трех столах играли в мацзян, наготове были четыре-пять горелок для опиума, всю ночь стоял дым коромыслом, ворам точно было не пробраться сюда. Поэтому мы спокойно отправлялись спать, а когда на рассвете гости разъезжались, мы вновь заступали на пост у ворот и отдавали господам честь, поднимая им тем самым настроение. Если же у хозяев случалась свадьба или похороны, то мы чувствовали себя еще лучше: на свадьбах обычно заказывали музыкальное представление, и мы бесплатно слушали арии, причем артисты всегда были самые знаменитые, даже в театре не встретишь столько звезд, выступающих вместе. На похоронах же хотя представление и не заказывали, но покойника не принято было сразу же хоронить, гроб должен был постоять как минимум тридцать – сорок дней, чтобы над ним хорошенько почитали сутры. Отлично, мы могли питаться на поминках. Человек умер – а нам от этого угощение. Вот что было страшно – это смерть ребенка, и обычные обряды не совершались, и еще приходилось слушать, как все по-настоящему, взахлеб рыдают. Чуть менее страшно было, когда из дома сбегала девица или когда за серьезную провинность прогоняли наложницу, нам не только не доставалось ни зрелищ, ни еды, но еще и приходилось страдать из-за плохого настроения хозяев!

Что меня особенно радовало на такой работе, так это возможность отлучаться, я мог часто наведываться домой к детям. Когда работаешь на участке или в районе, то получить дополнительную увольнительную ох как не просто, потому что, дежуришь ли ты в управлении или на улицах, график работы установлен и не подлежит изменению. В резиденции же отстоял вахту – и свободен, достаточно предупредить сослуживцев, и можно гулять полдня. Такая возможность часто вызывала опасения, что меня вернут в участок. Ведь у моих детей не осталось матери, зачем же лишать их шанса почаще видеть отца?

Но даже если я не хотел отлучаться, в этой работе все равно были свои достоинства. Физически я никогда не уставал, душа тоже не болела о делах, чем же было заняться от безделья? В резиденции было полно газет, и я, едва появлялось время, читал их от начала до конца. Большие газеты и маленькие, новости и передовицы, понятно было, непонятно, я читал все и всегда. И это немало мне помогло: я многое узнал, запомнил много новых иероглифов. До сих пор не знаю, как читать вслух некоторые иероглифы, но они мне так часто встречались, что об их значении я догадываюсь. Это как человек, которого ты часто встречаешь на улице: как звать его, не знаешь, но друг другу вы хорошо знакомы. Кроме газет я везде, где можно, стал одалживать популярные книжки. Однако если сравнивать, то от газет пользы было больше: там и дела пестрее, и иероглифы разнообразнее, читаешь и радуешься. Из-за этих-то дел и иероглифов я и набрасывался на газеты. Встретив совершенно непонятное место, я брался за книгу. Развлекательная литература не отличалась разнообразием, прочитав одну главу, легко было догадаться, что произойдет в следующей. Именно поэтому, читая книги, не приходилось напрягаться – почитал, отвлекся, и хватит. Газеты для развлечения, книги для отвлечения – таков был мой вывод.