Якоб и Вильгельм Гримм - Страшные сказки братьев Гримм

Меж тем ему исполнилось шестнадцать лет, и стоя тут, в шаге от смерти, он не ощущал никаких признаков страха, зато чувствовал кое-что другое. Словно не только ветер терзал его, но и что-то внутри. Чуть вдалеке виднелся его родной городок. Отсюда он казался таким маленьким, будто мог уместиться на ладони. Безопасное местечко.

«Что бы ты хотел делать, когда вырастишь?» – иногда спрашивал старший брат, и он всегда отвечал, что не знает. Зато теперь он знал, знал, что…

– Здесь мне этому не научиться, – прошептал он. Мальчик опустил ногу и поднял взгляд. Глядя вдаль на горизонт, он ощутил, что его сердце, наконец, застучало чуточку быстрее. – Мне нужно отправиться в странствие.

Он поспешил домой сообщить отцу о своем решении.

– Я знаю, отец, – сказал он, – знаю, чем хочу заняться.

Отец с любопытством взглянул на сына. Мысленно он уже простился с ним, и об этом мальчик тоже знал. Отец каждый день ждал, что сейчас ему принесут весть о случившемся. О том, что бык проткнул его сына рогом или что ветка под ним обломилась, или что он провалился в полынью на озере.

– И чем же?

– Бояться, – ответил мальчик. – Я хочу научиться страху.

Возле камина раздался злобный смешок. Старший брат смотрел на него, выглядывая из-за спинки кресла:

– Господи помилуй, да ты и впрямь последний дурень.

– Я не дурень, но можешь звать меня Господом, – ответил мальчик. – А я стану называть тебя трусом. И мы квиты.

Старший брат стиснул зубы, но промолчал.

– Ты хочешь научиться… – с запинкой произнес отец. Вздохнув, он покачал головой. – Этим трудно будет прокормиться.

Как-то спустя пару дней проходил мимо их дома церковный служка. Без ведома младшего сына договорились отец со служкой, что тот возьмет мальчика в свой дом на обучение.

– Ты еще и в колокол сможешь звонить, – заметил служка со странным блеском в глазах.

Мальчик был разочарован, подумав про себя, что от этого он вряд ли научится бояться, но ему нужны были деньги, раз он собрался странствовать по свету, и он с готовностью пошел вместе со служкой к тому домой.

Около полуночи мальчика разбудила жена служки, велев забраться на колокольню. Колокол должен был прозвонить двенадцать раз.

Позевывая и с трудом разлепляя веки, мальчик полез наверх. И когда он почти добрался до веревки, сон как рукой сняло.

У лестницы рядом с большим колоколом стоял белый призрак.

– Ты кто? – спросил мальчик, делая шаг по лестнице.

Призрак продолжал стоять молча и неподвижно.

– Отвечай, или я тебе задам! – закричал мальчик, приблизившись еще на два шага.

Ответа не последовало.

– Ну, пеняй на себя, – произнес мальчик, взмывая вверх по трем оставшимся ступенькам.

Белый призрак протянул обе руки, но мальчик поднырнул под них и дал призраку весомого пинка под зад. Тут призрак издал какие-то звуки, но его возглас растворился в грохоте падения, когда он скатился вниз. Докатившись до самого низа, призрак распластался у лестницы. Вновь молча и неподвижно.

Мальчик двенадцать раз ударил в колокол, и, широко зевая, стал спускаться по лестнице. Перешагивая через призрака, лежащего бесформенной кучей, он фыркнул:

– Не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Он снова улегся спать, и до самого утра ему ничего не снилось.

Через день пришел отец забрать сына, и вид у него был страшный.

– А теперь послушай-ка, – прогремел отец, когда они добрались до дома. Лицо его пошло красными пятнами, а палец, приставленный к груди мальчика, подрагивал. – Кончится тем, что ты пустишь нас по миру. Я пристраиваю тебя на хорошее место, а ты в первый же день ломаешь ноги церковному служке. А что было бы, если б он сломал себе шею?

– Так это церковный служка был там на лестнице, – воскликнул мальчик. – Я подумал, что тот, кто там стоял, хочет меня убить, и несколько раз просил его…

– Он хотел помочь тебе! Я поведал ему о твоих безумных затеях, он пообещал быстро вселить в тебя страх. И что ты за человек?!

Слова отца прозвучали как вопрос, но сын не знал, что ответить. И правда, что он за человек? Он сам понятия не имел.

Отец опустил руку в карман, и, доставая что-то, бросил мальчику. Кошелек. Раздался звон, когда мальчик поймал его.

– Здесь пятьдесят талеров, – произнес отец и продолжил, указывая пальцем на дверь. – Исчезни из моего дома, и ни единому человеку не рассказывай, откуда ты и кто твой отец. Жизнь тяжела и без такого бездаря, как ты.