Луи Куперус - О старых людях, о том, что проходит мимо

Харольд Деркс отдышался.

– Ты прав, Франс, – сказал он тихим, тусклым голосом, – матушке нельзя об этом рассказывать, подумай сам, какая она старая…

– Я так тоже решил: от нее это надо скрыть… Скрыть от доктора Рулофса будет невозможно… для него это тоже будет тяжелый удар.

– Да, – сказал Харольд Деркс. – А Отилии ты уже послал телеграмму?

– Так попросила Адель.

– Да, – сказал Харольд Деркс. – Она… его дочь.

– А она сама это знала? Мы с ней никогда на эту тему не говорили.

– Чтобы не уронить авторитет maman , я с ней тоже ни разу не говорил. Но думаю, она догадывалась. Неспроста же ты душеприказчик.

– Так полагает Адель.

– Да, – сказал Харольд Деркс, – большую часть своих денег он собирался завещать… Элли… и Отилии. Когда похороны?

– В понедельник.

– Лот и Элли не успеют приехать.

– Да. Но дожидаться их невозможно.

– Похоронная процессия пойдет по Нассаулаан?

– Это самая короткая дорога… на кладбище.

– Лучше пойти кружным путем… чтобы миновать дом maman . Она ведь всегда сидит у окна.

– Да-да, так и сделаем.

– А когда вернется Отилия?

– Она может уже сегодня вечером сесть на ночной паром.

– Да, пусть она так и поступит. Она всегда догадывалась, обо всем догадывалась. Она очень любила господина Такму, а он ее.

– Мне пора, Харольд. Ты сообщишь доктору Рулофсу?

– Да, конечно. Если я чем-то еще могу тебе помочь…

– Спасибо.

– Давай сегодня встретимся у maman . Надо постараться предупредить всех родственников, чтобы ей не говорили ни слова, от нее надо скрыть… Удар будет для нее смертельным.

А Харольд подумал: когда она умрет… Это пройдет навсегда; но убивать ее нельзя.

Выходя из кабинета, Стейн встретил в коридоре Ину. Она видела в окно, что он пришел, и, умирая от любопытства, о чем это они разговаривают с ее отцом, пробралась наверх и кое-что сумела услышать.

– Здравствуйте, Стейн, – сказал она; она не называла его «дядей» из-за слишком маленькой разницы в возрасте. – Что-нибудь случилось?

Она уже все знала.

– Умер господин Такма.

– Ина, – сказал Харольд Деркс. – Не вздумай ничего говорить grand-maman . Мы хотим от нее скрыть. Для нее это будет такой удар, что она не переживет…

– Хорошо, – сказала Ина, – grand-maman мы ничего не скажем. Господин Такма был богат, да ведь? И все наследство наверняка достанется Элли…

– Не знаю, – сказал Стейн. – Наверное…

– И Лот с Элли разом разбогатеют…

– Ина, помни, о чем я тебя попросил, ладно? – сказал ее отец.

Он попрощался со Стейном и сразу же пошел к доктору Рулофсу.

– Он умер сегодня ночью? – спросила Ина.

Стейн рассказал ей все обстоятельства. Сообщил также, что послал телеграммы Лоту и своей жене, тетушке Отилии…

– А почему тетушке Отилии? – спросила Ина.

– Потому что… – Стейн не знал, что сказать. – Будет лучше, если она приедет на похороны.

Ина поняла. Тетушка Отилия – дочь господина Такмы, ей тоже достанется часть наследства.

– Как вы думаете, какое наследство оставил господин Такма? Не знаете? Ах, мне, конечно, нет никакого дела… Чужие деньги… le moindre de mes soucis . Стейн, вы не находите, что рара в последнее время какой-то подавленный? Он стал таким после приезда дяди Даана… Стейн, а вы не знаете, почему дядя Даан вернулся в Голландию?

Ина изнывала от любопытства и никак не могла его удовлетворить. Это чувство жгучего голода не оставляло ее уже несколько недель, но она не знала, к кому обратиться. В последнее время она даже стала хуже спать. Попыталась еще разок поговорить с тетушкой Стефанией, но та отрезала, что ни о чем не желает знать, потому что не хочет слышать о грехе и вещах неподобающих, и даже если речь идет о ее собственной матери, ее это не касается. Все это путь в Ад, подстерегающий человека на каждом шагу. После тетушкиной проповеди Ина поняла, что больше она от нее ничего не добьется, что тетушка не поделится с ней даже смутными воспоминаниями, возможно, мелькнувшими перед ее мысленным взором… Что же случилось, что же случилось, о чем рара знал уже шестьдесят лет, а дядя Даан узнал лишь недавно и тотчас приехал в Голландию…? Ах, к кому же обратиться с этим вопросом?

Нет, Стейн был не в курсе дела и удивился ее вопросу, думая, что Даан, как всегда, приехал по делам, которые вел вместе с Харольдом. И Стейн ушел, чтобы предупредить Стефанию, Антона, Даана и Флор и молодых Ван Велли, чтобы при grand-maman никто ни словом не обмолвился о смерти господина Такмы. И все пообещали ему это, единодушно желая оградить maman от известия о смерти человека, к которому она много лет питала глубокое расположение и который почти каждый день сидел напротив нее в кресле у окна. И Стейн договорился со всеми: все будут говорить, что господин Такма заболел и не выходит из дому… и будут тянуть и тянуть время, хотя скрывать правду будет все труднее и труднее. А потом Стейн пошел к танте Адели, которая сказала ему: