Томас Рид - Избранные произведения. Том III

Хорошо зная обычаи Запада и поэтому не рассчитывая ни на услуги, ни на приветливое обращение, я сам расседлал своего арабского скакуна, тем более что боялся отдать его в чужие, неумелые руки. Почистить его мне помог полуголый негр, который все время улыбался и таращил глаза на мой мундир — очевидно, для него это было редкое зрелище.

Оказалось, что я прибыл как раз вовремя, так как, возвращаясь из конюшни и входя на веранду гостиницы, я услышал удары гонга, извещавшие постояльцев, что ужин подан. Никто не обратил на меня никакого внимания. Следуя за остальными постояльцами, прибывшими ранее меня, я сел за общий стол.

Если бы картину, представшую передо мною, я увидел впервые, многое удивило бы меня и дало бы пищу для размышлений. Но я давно уже привык к самым смешанным компаниям, вроде той разношерстной толпы, которая сидела теперь за столом суомпвиллской гостиницы. Тут были люди в одежде из бумазеи и даже из одеял, в красных фланелевых рубахах, в куртках из оленьей кожи и вовсе без курток. И все это не казалось мне странным, так же как и то, что среди этих фантастических нарядов там и сям виднелись модные костюмы из тончайшего сукна. И надо сказать, что люди, одетые в атласные и бархатные жилеты и элегантные черные сюртуки, составляли большинство. В новых поселениях гостиница является местом, где столуются и проводят свой досуг преуспевающие лавочники и мелкие чиновники, спать же они уходят в свои лавки и конторы.

Оглядев всех сидящих за столом, я увидел много знакомых типов, но ни одного знакомого лица. Тем не менее одно из них привлекло мое внимание, и я никак не мог оторвать от него взгляда. Не думайте, что оно принадлежало какой-нибудь красавице, хотя за столом были и женщины: супруга хозяина гостиницы восседала за кофейником, а рядом с ней сидели четыре молодые девушки — ее дочери и племянницы. Однако ни одна из них не обладала ни малейшей привлекательностью. Нет, лицо, столь заинтересовавшее меня, принадлежало не женщине, и ничего женственного в нем не было. Обладателем его был молодой человек лет двадцати четырех — двадцати пяти, одетый так, как обычно одеваются местные охотники: в куртку из оленьей кожи, кожаные брюки, суконные обмотки и мокасины. Через плечо у него висели сумка для пуль и пороховой рог, а на поясе — нож. На соседней стене висела его енотовая шапка — я увидел, как он снял ее перед тем, как сесть за стол.

Молодой человек был необыкновенно красив. С первого же взгляда меня поразила его великолепная фигура, благородное, одухотворенное лицо и прекрасные карие глаза с длинными ресницами. Тонкие дугообразные брови, густые каштановые кудри и небольшой, правильно очерченный рот с белыми, ровными зубами создавали поистине безупречный образец мужской красоты. Мне сразу бросилось в глаза, что молодой красавец весьма мало занимается своей наружностью. По-видимому, он и не подозревал о том, до какой степени хорош собой, и это делало его еще более привлекательным.

Трудно сказать, что именно в молодом охотнике остановило на себе мое внимание, так как костюм его для здешних мест был самым обычным. Пожалуй, меня заинтересовала не столько его живописная одежда или красота, сколько манера держать себя.

Мы оба сидели в самом конце стола, друг против друга, и поэтому у меня была полная возможность наблюдать за ним.

По взглядам, которые бросали на него сидевшие на противоположном конце стола дочери хозяина — мисс Альвина и мисс Каролина, — я понял, что обе барышни не остались нечувствительными к его красоте. Но молодой охотник не обращал на них никакого внимания. Он был задумчив и очень грустен. Не замечал он и нахмуренных лиц нескольких щеголей-лавочников, по-видимому ревновавших девиц, чьи томные взгляды не ускользнули от их внимания.

Молодого охотника здесь знали, но друзей среди присутствующих у него, по-видимому, не было. Я заметил, что большинство мужчин, особенно джентльмены в сюртуках, смотрели на него свысока. С ним много не разговаривали, да его сдержанность и не располагала к этому. Если же кто-нибудь из сидевших за столом и обращался к нему, то делал это с видом богатого человека, удостаивающего своим вниманием бедняка. Действительно, нетрудно было заметить, что охотничья куртка, когда-то красивая, сильно поношена, а зеленые суконные обмотки выцвели и стали почти бурыми. Все это в совокупности с другими мелочами указывало на то, что кошелек молодого охотника весьма легок; во всяком случае, легче, чем его настроение, которое, судя по выражению лица, было весьма грустным.