Томас Рид - Избранные произведения. Том II

Увидев гремучую змею, ласка вдруг остановилась на некотором расстоянии от нее. Она, по-видимому, была очень раздражена и недовольна тем, что лишилась своей добычи. Мы даже подумали, что она вступит в бой со змеей для того, чтобы отбить у нее добычу.

Между тем, при виде этого нового противника змея снова свернулась в клубок и с обнаженными челюстями ждала нападения. Возле нее лежало тело убитой белки так, что ласка не могла приблизиться к нему без риска оказаться в страшной пасти гремучей змеи.

При виде грозящей опасности ласка повернулась и устремилась по направлению к лесу…

Тогда гремучая змея стала развертывать верхнюю половину своего тела и вытянула шею по направлению к белке. Она растянула белку во всю длину по земле таким образом, что их головы очутились рядом. Она уже начала смачивать шерсть своей жертвы слюной, вырабатываемой ее раздвоенным языком.

Мы продолжали наблюдать эту неприятную сцену, как вдруг наше внимание привлек какой-то шорох.

Может, еще одна гремучая змея? Нет, гремучие змеи не ползают по деревьям, а вновь появившееся пресмыкающееся обвилось вокруг лианы. Кроме того, и цвет этого пресмыкающегося совершенно не походил на цвет гремучей змеи: тело его было совершенно черное и лоснящееся. Это был удав, боа-констриктор!

Я уже говорил, что в тот момент, когда мы заметили его, он был свернут в спираль вокруг лианы. Но скоро удав стал развертываться, выставляя голову вперед, причем развернутая часть составляла прямой угол со стволом лианы. Кольца почти совершенно исчезли, за исключением одного или двух близ хвоста. Все это удав проделал без шума и с большими предосторожностями, казалось, он отдыхает и в то же время наблюдает за тем, что происходит внизу.

Все это время гремучая змея была слишком занята белкой для того, чтобы думать о чем-нибудь другом. В несколько секунд голова и лопатки белки были поглощены.

Гремучая змея внезапно должна была прервать свое пиршество. Удав потихоньку спускался, все приближаясь к гремучей змее: на лиане осталась лишь часть его гибкого хвоста. Длинное тело, повисшее сверху вниз, очутилось как раз над телом змеи.

С быстротой молнии удав обвился своими черными складками вокруг пятнистой гремучей змеи.

Странное зрелище представляли эти два свернувшихся создания, извивающиеся в траве.

Удав с неимоверной быстротой обвивался вокруг тела гремучей змеи и сжимал ее со всей силой.

У гремучей змеи было только одно оружие, которым она могла пользоваться с успехом: это ее ядовитые зубы. Но она уже вонзила их в тело белки и не могла воспользоваться ими против нового врага. Все это время змея не выпускала белку из своей пасти. Движения обоих пресмыкающихся становились все медленнее.

Клыки удава впились в изогнутые части хвоста гремучей змеи, его хвост поднимался и опускался со страшной силой, нанося врагу смертельные удары.

Скоро бой был окончен. Гремучая змея была уже мертва. Но боа продолжал сжимать пятнистый труп, как будто это доставляло ему удовольствие.

Спустя немного, удав медленно развернулся, бросился к голове своей жертвы и начал вырывать из ее глотки добычу, но тут Куджо, питавший отвращение ко всем пресмыкающимся, вонзил в победителя свое копье.

К вечеру мы вернулись в наш дом с большим мешком соли. Теперь нам ее надолго хватит. Когда этот запас придет к концу, мы знали, где добыть ее.

После ужина Генрих, которого весь день мучило любопытство, решил выяснить у матери, о чем она собиралась сообщить после возвращения.

— Ну, теперь, мама, — сказал он несколько вызывающим тоном, — расскажи, наконец, о чем обещала. В чем же состоит твое открытие?

— Хорошо, — ответила она, — сейчас я вам открою свою тайну. Сегодня утром, когда мы проходили по долине, я увидела необычное дерево. Может быть, вы заметили большие прямые деревья с красивыми блестящими листьями красного цвета?

— Да, мама, — сказал Франк, — я знаю одно место в долине, где их очень много. Малинового и оранжевого цвета.

— Это, вероятно, те самые деревья, о которых мы сейчас говорим. Листья потому такого цвета, что сейчас осень. Летом блестящие, зеленые.

— О! — воскликнул Генрих, явно разочарованный. — Я также видел их. Это, правда, красивые деревья, но вряд ли они нам будут полезны. Никаких плодов на них нет, если не считать маленьких зерен, запутавшихся в паутине.

— Это плоды.

— Но что мы можем с ними делать? Такие же плоды я видел на самой обыкновенной сикоморе.