Томас Рид - Избранные произведения. Том II

Юстес был уверен, что ему удалось бы бежать, если бы под ним был Саладин. Конь был понятлив, как человек, и, почувствовав на себе любимого хозяина, непременно постарался бы спасти его. В два-три быстрых скачка он вынес бы Тревора из рядов конвоя на такое расстояние, что растерявшимся от этой неожиданности конвойным нельзя было бы его догнать. Даже пуля не настигла бы его, потому что, пока бы они в него прицелились, Саладин успел бы умчаться еще дальше. Думая об этом, Юстес то и дело с нежностью посматривал на своего четвероногого друга, который, в свою очередь, ласково глядел на него своими большими умными глазами и временами терся о него головой. Это было, наконец, замечено конвойным, который сказал:

— Что, господин офицер, вам жаль своей лошадки? Да и она, кажись, скучает по вас? Коли угодно вам заплатить мне, я могу устроить так, что мы снова обменяемся конями. Неподалеку отсюда, в Акорнбери, перед спуском в глубокий овраг, есть постоялый двор, где наш полковник всегда останавливается на отдых. Там я все бы и устроил. Никто и не заметит, как я поменяю лошадок. Цветом и ростом они схожи. Мне все равно, на какой лошади сидеть: они все не мои. Ну а когда привыкнешь к какой, то, понятно, жаль расставаться. А заработать немножко деньжонок было бы мне приятно, потому что я человек бедный, а дома у меня семья, которой я посылаю все, что добуду на службе…

— Видишь что, милый друг, — сказал обрадованный Тревор, — когда вы взяли меня в плен, один из ваших капралов отнял у меня и деньги, и дорогую пряжку с шляпы, вместе с пером, которое мне еще больше жаль самой пряжки. У меня остался только вот этот перстень, и уцелел он потому, что был на пальце правой руки, которую я обвязал платком, чтобы остановить кровь. Вот его я и мог бы отдать тебе за твою услугу, если ты согласишься.

Юстес снял с пальца перстень и показал его конвойному. Крупный алмаз в тяжелой золотой оправе сверкнул в лучах молодой луны целым снопом радостных лучей, лучше всяких слов свидетельствовавших о его ценности.

— Согласен, согласен, господин офицер! — поспешил сказать солдат, сразу понявший, что он в Гирфорде выручит за этот перстень столько денег, сколько никогда не видывал даже во сне.

Конвойный хоть и мог бы обмануть Тревора, получив от него плату вперед, но не сделал этого. Когда отряд остановился перед постоялым двором, хозяин которого подавал оставшимся в седлах офицерам вино и пиво, конвойный сделал вид, что поправляет на лошади Тревора ослабшую подпругу. Для этого пришлось слезть с лошадей и конвойному и пленнику. Дело было обычное во время стоянок, и никто на это не обратил внимания. Солдат действовал так ловко, что через минуту Юстес был уже на своем любимом коне.

Когда отряд двинулся дальше, Юстес с тревожно бьющимся сердцем стал выжидать поворота дороги в том месте, где она разветвляется в две стороны. В этой местности находилось поместье отца Юстеса, поэтому она была ему хорошо знакома с детства. И вот, когда отряд приблизился к повороту, молодой человек шепнул что-то на ухо Саладину и особенным способом сжал коленями его бока. В одно мгновение добрый конь вынес его из строя и помчал вверх на гору, покрытую густым лесом и изрезанную узкими тропинками. За беглецом бросились в погоню, в него стреляли, но Саладин знал свое дело и проявлял чудеса ловкости, чтобы спасти своего хозяина. Еще немного, и Юстес вне всякой опасности. Там, куда он забрался, ему не были страшны никакие преследователи; это была непроходимая дикая лесная глушь. Отсюда беглец рассчитывал выбраться в область, занятую сторонниками парламента. Но помощь оказалась к нему ближе, чем он предполагал.

Восходящее солнце уже заливало своими яркими лучами весь лес, когда вдруг из-за группы деревьев выступил новый конный отряд, и тот, который был во главе этого отряда, крикнул:

— Стойте! Кто вы и за кого? — но тут же радостно прибавил:

— Ах, Боже мой! Да ведь это вы, мой милый Тревор… Вот неожиданная приятная встреча! Как вас Бог спас? Вас-то нам и нужно было, и мы думали, что вас придется отбивать из рук врагов, а тут такое чудо…

— Сэр Ричард?! — вскричал Юстес, не менее его удивленный и обрадованный. — Вот счастье-то!

— Вас везли в другое место заключения? — продолжал сэр Ричард, спеша узнать нужные ему подробности.

— Да, и кажется, в Гирфорд.

— Под сильным конвоем?

— Человек в двести. Но ведь я был не один. Там еще оставалось девятнадцать пленников.