Роберт Стивенсон - Необычайная история доктора Джекила и мистера Хайда

– Ну, мистер Аттерсон, вас трудно убедить, но я все-таки постараюсь, – сказал Пул. – Надо вам знать, всю эту неделю он, или оно, или что там другое поселилось в кабинете, день и ночь оно все требует одно лекарство и все не может добиться своего. У него – у хозяина то есть – был такой обычай: писать заказы на листке бумаги и просовывать под дверь на лестницу. Ничего другого мы и не видели всю эту неделю: одни бумажки да закрытая дверь, даже еду приходилось оставлять здесь, и ее уносили тайком, когда никто не видел. И вот, сэр, каждый день, а то и дважды и трижды в день летели заказы и отказы и меня гоняли по всем аптекарским складам, какие есть в городе. И каждый раз, как я приносил ему медикаменты, появлялась новая бумажка с требованием все вернуть обратно, потому-де, что в них есть примесь, и тут же лежал новый заказ для другой фирмы. Это снадобье необходимо ему до зарезу – уж не знаю только, зачем.

– Не сохранилась ли у вас хоть одна такая бумажка? – спросил мистер Аттерсон.

Пул порылся в кармане и вытащил измятую записку. Адвокат старательно изучил ее, склонясь поближе к свече. Там стояло следующее:

«Доктор Джекил свидетельствует свое почтение господам Моу. Он спешит известить их, что в присланной ими последней пробе оказались примеси и поэтому состав совершенно непригоден для его целей. В 18… году доктор Джекил закупил у фирмы Моу довольно большое количество этого вещества. Теперь он просит поискать самым тщательным образом, не сохранилось ли у них хоть немного из прежнего запаса, и если сохранилось, то немедленно прислать, невзирая на цену. Доктору Джекилу оно чрезвычайно необходимо». До сих пор письмо шло в сдержанных тонах, но здесь чувства доктора вдруг обнаружились и у него даже получилась клякса. «Ради бога, – приписал он, – найдите мне хоть немного старого состава».

– Странная записка, – сказал мистер Аттерсон и добавил резко: – Почему вы распечатали ее?

– Приказчик на складе у Моу здорово рассердился и швырнул мне ее обратно, словно мусор какой, – возразил Пул.

– И это, несомненно, почерк доктора, как вы считаете? – продолжал адвокат.

– По-моему, похож, – сказал слуга довольно угрюмо, а потом прибавил другим тоном: – Да что говорить о почерке – я видел его самого!

– Видели его? – переспросил мистер Аттерсон. – Ну и что же?

– Вот в том-то и дело! – сказал Пул. – Это вышло так. Я неожиданно вошел в аудиторию со двора. Он, наверное, пробрался туда, чтобы поискать то зелье или еще за чем-нибудь, потому что дверь в кабинете была открыта и он находился в том конце помещения и рылся среди корзин. Он поднял голову, когда я вошел, выкрикнул что-то и бросился по лестнице в кабинет. Я его видел всего один миг, но у меня волосы на голове стали дыбом. Если, сэр, это был мой хозяин, зачем он был в маске? Если это был мой хозяин, почему он взвизгнул, точно крыса, и побежал от меня? Я служу ему много лет. И потом… – Лакей остановился и провел рукой по лицу.

– Это всё очень странные обстоятельства, – сказал мистер Аттерсон. – Но я, кажется, начинаю догадываться. Вашего хозяина, Пул, очевидно, постигла одна из таких болезней, которые терзают и уродуют больного. Отсюда, по-моему, перемена в его голосе; отсюда настойчивые попытки найти лекарство, с помощью которого бедняга все-таки еще надеется выздороветь, – дай-то бог, чтобы он не обманулся! Вот мое объяснение. Оно довольно грустно, Пул, – да, да, с ним страшно согласиться, но оно просто и естественно, соответствует фактам и разрешает все наши мучительные тревоги.

– Сэр, – сказал дворецкий, покрываясь какой-то пятнистой бледностью, – эта тварь… нет, это был не хозяин, в том-то и дело. Мой хозяин, – тут он оглянулся и заговорил шепотом, – высокий, статный мужчина, а этот – почти карлик.

Аттерсон хотел было возразить ему.

– О, сэр, – воскликнул Пул, – как мне не знать своего хозяина, прослужив ему двадцать лет? Вы думаете, я не знаю, где приходится его голова в проеме двери, когда он выходит из кабинета? Ведь я каждое утро видел его там столько лет подряд! Нет, сэр, эта тварь в маске была вовсе не доктор Джекил, – бог знает, что это было, но никак не доктор Джекил. И я крепко уверен, что тут совершилось убийство.

– Пул, – ответил адвокат, – раз уж вы говорите такое, мой долг удостовериться. Я вовсе не хочу мешаться в дела вашего хозяина и очень озадачен этой запиской, которая, по-видимому, доказывает, что он еще жив, но все-таки считаю своим долгом взломать дверь.

– Ага, мистер Аттерсон, вот это другой разговор! – воскликнул дворецкий.