Дино Буццати - Татарская пустыня. Загадка старого леса

Кошмары выскользнули из комнаты, Проколо запер дверь и вышел следом за ними на крыльцо.

– Прочь! И чтобы духу вашего здесь не было! – прогремел он уже из окна.

Кошмары смешались с темнотой.

Проколо постоял немного с фонарем в руке – возможно, чтобы перевести дух. Три минуты в доме царила тишина. Потом снова послышался мышиный шорох.

Проколо вздрогнул. Светя себе фонарем, он опрометью бросился в чулан – так быстро, словно кто-то гнался за ним по пятам, – схватил увесистый молоток и, перепрыгивая через две ступеньки, взбежал по лестнице на чердак. И оказался как раз над комнатой Бенвенуто, в пустом закутке, где ничего не хранилось. Полковник затворил за собой чердачную дверь.

Луч от фонаря заметался по полу и задержался у основания стены, где в дощатом перекрытии зияла большая дыра. Хромая мышь – та, что приходила к Бенвенуто, – грызла потолочную балку. Узнав полковника, она прервала свое занятие.

– Дело продвигается, как я тебе и обещал, – сказала мышь. – Не успеешь и глазом моргнуть, балка рухнет. Расчет верный. Она свалится точно на кровать, прямо ему на голову.

В темноте было слышно прерывистое дыхание полковника, он еле сдерживал гнев. И голосом, похожим на зловещий лязг цепей, он проскрежетал:

– Довольно с меня этих адских козней! Хватит! Он и так скоро помрет! А с тобой я сейчас покончу, надоело уже все это.

– Но ведь это ты приказал мне… – пробормотала мышь, вылезая из дыры, и шмыгнула в сторону.

– Ах вот, значит, как! Значит, это я приказал? – ухмыльнулся полковник и, присев на корточки, изо всех сил запустил в мышь молотком; он пробил ей голову, точно орех. Весь дом вздрогнул от этого удар-а.

Пол, столы, стулья и шкафы, оконные рамы, крыша, лестница и даже дрова, сложенные на кухне возле печки, – все они еще долго и протяжно скрипели.

А Бенвенуто между тем все слабел. Врач, приходивший в тот день дважды, дал понять, что наука уже бессильна.

Полковник в комнате мальчика долго не задерживался – заглядывал на пару минут и тут же исчезал. Запершись в кабинете, он сидел на кресле словно изваяние, с книгой в руках, и пытался читать.

Вечером Бенвенуто забылся тяжелым, горячечным сном. За окном моросил дождь. После ужина Проколо снова закрылся у себя в кабинете, включил лампу на письменном столе и долго так сидел, и за его спиной совсем не было видно тени.

Прошло почти два часа, а полковник даже не пошевелился. Только его грудь вздымалась в такт дыханию, и тихонько шуршала накрахмаленная рубашка.

Около половины одиннадцатого Проколо внезапно вскочил со стула, точно его осенила какая-то мысль. Он сбежал по лестнице, вышел на лужайку и два-три раза кликнул Маттео. Ветер не отозвался, полковника это, судя по всему, успокоило, и он бросился в дом за плащом.

И вот глубокой ночью, не захватив с собой фонаря – наверное, Проколо хотел скрыть ото всех, что тень его бросила, – он отправился в Старый Лес на поиски Бернарди. Едва полковник подошел к кромке векового леса, из-за дерева показался Бернарди.

– Меня ищешь, полковник? – спросил дух.

– Бенвенуто умирает, – сказал Проколо. – И мне пришло в голову: а вдруг вы, духи, можете спасти его? Нет ли у вас, случайно, какого снадобья?

– Погоди, дай подумать, – ответил Бернарди. – Иногда люди умирают, потому что «должны» умереть, и есть законы, которых не преступишь. Но если дело обстоит иначе… понимаю… он еще ребенок… Мы, духи, пожалуй, кое-что да знаем, в нас еще сохранились остатки прежней мудрости. Да, попробовать можно…

– Так попробуйте же, черт побери! – воскликнул в сердцах полковник.

– Минуточку. А что ты дашь взамен?

– Взамен? Проси что хочешь.

– Не трогай больше нас, – сказал Бернарди, помолчав. – Вот и все, что мы хотим. Пообещай, что не обрубишь ни единой ветки и, главное, снимешь с нас эту унизительную повинность – сбор хвороста.

– Тогда на что же мне лес? Какой прок от всех этих деревьев? Неужели, по-твоему, с меня хватит и того, что я тут хозяин? Выходит, я просто должен гордиться тем, что лес принадлежит мне?

– Не забывай, полковник, ведь это ты обратился ко мне за помощью, – напомнил Бернарди.

Некоторое время они стояли друг напротив друга под дождем, не проронив ни слова. Молчание нарушил Бернарди:

– Мне пора идти, полковник Проколо. Так что ты надумал?

– Тебе прекрасно известно, что я надумал, – проворчал Проколо, отведя взгляд в сторону. – Вот мое честное слово. – Он протянул Бернарди руку. И, ссутулившись, зашагал к дому.