Редьярд Киплинг - Слоненок и другие сказки

Такое решение очень рассердило троих трудолюбивых животных, и они собрались для совещания где-то на краю пустыни. Там к ним подошёл верблюд, пережёвывая молочай, и стал смеяться над ними. Потом он сказал: «Фрр…» – и удалился.

Вслед за тем появился повелитель всех пустынь Джинн в целом облаке пыли (Джинны, будучи волшебниками, всегда путешествуют таким способом). Он остановился, прислушиваясь к совещанию троих.

– Скажи нам, владыка пустынь, Джинн, – спросила лошадь, – справедливо ли, чтобы кто-нибудь ленился и не хотел работать?

– Конечно, нет, – ответил Джинн.

– Так вот, – продолжала лошадь, – в глубине твоей Ревущей пустыни живёт зверь с длинной шеей и длинными ногами, сам ревун. С утра понедельника он ещё ничего не делал. Он совсем не хочет работать.

– Фью!.. – свистнул Джинн. – Да это мой верблюд, клянусь всем золотом Аравии! А что же он говорит?

– Он говорит: «Фрр…» – ответила собака, – и не хочет служить и носить.

– А ещё что он говорит?

– Только «фрр…» и не хочет пахать, – ответил вол.

– Ладно, – сказал Джинн, – я его проучу, подождите здесь минутку.

Джинн снова закутался в своё облако и помчался через пустыню. Вскоре он нашёл верблюда, который ничего не делал и смотрел на собственное отражение в луже воды.

– Эй, дружище! – сказал Джинн. – Я слышал, будто ты не хочешь работать. Правда это?

– Фрр… – ответил верблюд.

Джинн сел, подперев подбородок рукой, и стал придумывать великое заклинание, а верблюд всё смотрел на своё отражение в луже воды.

– Благодаря твоей лени трое животных с утра понедельника принуждены были работать за тебя, – сказал Джинн и продолжал обдумывать заклинание, подперев подбородок рукою.

– Фрр… – ответил верблюд.

– Фыркать тебе не следует, – заметил Джинн. – Ты уж слишком много фыркаешь. А вот что я тебе скажу: ступай работать.

Верблюд снова ответил: «Фрр…» – но в это время почувствовал, что его ровная спина, которой он так гордился, вдруг стала вздуваться, вздуваться, и наконец на ней образовался огромный горб.

– Видишь, – сказал Джинн, – этот горб у тебя вырос потому, что ты не хотел работать. Сегодня уже среда, а ты ещё ничего не делал с самого понедельника, когда началась работа. Теперь настал и твой черёд.

– Как же я могу работать с такой штукой на спине? – заявил верблюд.

– Я это устроил нарочно, – сказал Джинн, – так как ты пропустил целых три дня. Отныне ты сможешь работать три дня без всякой пищи, и горб прокормит тебя. Ты не вправе жаловаться, будто я о тебе не позаботился. Бросай свою пустыню, иди к троим друзьям и веди себя как следует. Да поворачивайся живее!

Как верблюд ни фыркал, а пришлось ему взяться за работу вместе с остальными животными. Однако он и до сих пор ещё не наверстал тех трёх дней, которые пропустил с самого начала, и до сих пор ещё не научился вести себя как следует.

Я хочу рассказать вам, милые мои, ещё одну сказочку из очень отдалённых времён. Был на свете тогда Забияка Колючий Ёжик, и жил он на берегу быстрой реки Амазонки, питаясь улитками и слизняками. У него была приятельница Медлительная Степенная Черепаха, которая также жила на берегу быстрой реки Амазонки и питалась зелёным салатом и всякой травой.

Так-то, милые мои!

В те же отдалённые времена жил-был Пятнистый Ягуар. Он также обитал на берегу быстрой реки Амазонки и питался всем, что только мог поймать. Если ему не попадались олени или обезьяны, он ел лягушек и жуков. Если он не находил лягушек и жуков, то бежал к своей матери Ягуарихе, которая учила его, как есть ёжиков и черепах.

Она часто повторяла ему, грациозно помахивая хвостом:

– Сын мой, когда ты найдёшь ёжика, то брось его в воду, и он развернётся. Когда же ты найдёшь черепаху, то выцарапай её лапой из-под её рогового щита.

Так-то, милые мои!

В одну прекрасную ночь Пятнистый Ягуар нашёл под стволом упавшего дерева Забияку Колючего Ёжика и Медлительную Степенную Черепаху. Убежать им не удалось, и потому Забияка Колючий Ёжик свернулся в клубочек – недаром он был ёжиком, а Медлительная Степенная Черепаха, насколько возможно было, втянула голову и ножки под роговой щит – недаром она была черепахой.