Наринэ Абгарян - Счастье Муры

Гришка с Мурой с виноватым видом топчутся у забора, не решаясь подойти.

– Здрассьти, – наконец решается Гришка. – Мы позвонить. Папе.

– А взрослые знают? – щурится председатель.

– Знают! – тренькает Мура.

– Это бабушка попросила, чтобы вы позвонили, – добавляет Гришка.

– А почему сама не пришла?

– Грибы перебирает.

– Ладно, идите к дереву, сейчас буду.

Дети торопятся на задний двор.

– И держите при себе козу! – повышает голос председатель.

Валентина разочарована. Ей хочется к крыжовнику, но ошейник не даёт. Она идёт за Гришкой и обиженно мемекает.

– Я тебе потом морковки дам, – гладит её по мордочке Мура.

Валентина кивает. Но глаз от крыжовника не отводит. Бабушка в таких случаях говорит – надежда умирает последней. Судя по неунывающему взгляду Валентины, надежда у неё бессмертная.

Ждать приходится недолго. Скоро появляется председатель. Он забирает у Гришки телефон и карабкается вверх по деревянной лестнице.

– Чёрт бы побрал этот радикулит! – охает он через ступеньку.

Мура с Гришкой понимающе переглядываются. Они отлично знают, что такое радикулит. Это такая штука, которая не даёт взрослым разогнуть спину. Бабушка тоже часто от него страдает. И тоже, как председатель, обматывает спину кусачим мохеровым платком.

Председатель меж тем поднимается на верхнюю ступеньку лестницы. Пытается дозвониться, но ничего не получается – сигнала сети нет. Лезть выше с больной спиной ему не хочется.

– Может, отложим разговор на потом? – спрашивает он.

Гришка неопределённо пожимает плечом.

– Что-то совсем срочное? – уточняет председатель.

– Очень срочное! – горячо уверяет Мура.

Председатель, махнув рукой, перелезает с лестницы на толстую ветвь дуба. Потом с оханьем подвисает на другой ветви, перебирается выше. Теперь видно только его ноги – голова утопает в густой дубовой листве.

– Алё! – долетает до Муры с Гришкой его голос – Володя, это Самарин. Всё нормально, не волнуйся. По просьбе детей звоню. Мать просила кое-чего разузнать. Сейчас уточню.

– Что отцу сказать? – спрашивает председатель.

– Скажите, чтобы он бабе Варе протезы привёз! – голосят наперебой Гришка с Мурой.

Наверху наступает гробовая тишина. По ногам председателя не очень сообразишь выражение его лица, но, судя по их неподвижности, – выражение каменное. И даже очень каменное.

– Володя, – наконец раздаётся его голос – Мать уточнить хотела, когда вы приезжаете. Через пять дней? Хорошо. Обязательно детям привет передам. Вот сейчас спущусь с дерева и передам.

Гришка с Мурой виновато молчат. Они уже поняли, что напортачили, но где именно – не знают. И теперь ждут, когда председатель спустится и всё им доходчиво объяснит.

Но председатель и не думает спускаться. Он стоит головой в листьях и только ногами странно переступает. Словно на уроке танца – приставной шаг вправо, потом влево. Потом чуть присядет и снова перебирает ногами.

– Дети! – наконец раздражённо кряхтит он. – Позовите сына Николаича. Пусть поможет мне спуститься, а то сам не справлюсь.

– Дядя Илья в город уехал!

– Ох ты ж Патрис Лумумба и Христофора Колумба мать! – говорит в сердцах председатель.

– Чивой? – переспрашивают дети.

– Деда, говорю, позовите!

Гришка летит к дому Николаича. Следом бежит Мура.

– Деееед! – врываются они во двор.

Война в доме мигом затихает. Через секунду в окно высовываются сразу две головы – деда и Николаича.

– Председатель на дубе застрял, спуститься не может, – тараторит Гришка.

– То есть как это застрял? Зацепился за сук?

– Нет, спина у него болит.

Дед с Николаичем переглядываются.

– От дундук с гвоздями! Разве с больной спиной лезут на дерево? – недоумевает Николаич.

– Ладно, пойду выручать – говорит дед.

– Я с тобой!

– Тебе лежать надо.

– Мне лучше знать, чего надо, а чего не надо!

Николаич торопится к выходу. В кальсонах и в шерстяных носках. Только кирзовые сапоги надевает. Дед, махнув рукой, идёт следом. С Николаичем, если он упрямится, лучше не спорить. Всё равно не переспоришь.

Председатель торчит на дереве, как перезрелый гриб. И молчит.

– Ну? – говорит снизу дед.

Председатель делает неопределённый жест ногой.

– И зачем ты на дерево с радикулитом полез? – не унимается дед.