Наринэ Абгарян - Счастье Муры

– Ничего, прорвёмся. У бабы Вари куры, огород. Да и мы её не бросаем. То продуктов принесём, то из одежды чего-нибудь. Вы не думайте, она не одна. Мы рядом.

Мура шмыгает носом. А Гришка молчит. И рассматривает свои руки.

Двор Николаича пустует. Из распахнутых окон доносятся громовые раскаты храпа.

– Вот ведь храпоидол! – смеётся дед.

Он осторожно заглядывает в гостиную. Николаич лежит посреди комнаты в кальсонах и вязаных носках и храпит так, что лампа на потолке качается маятником. А занавески на окнах колышутся как от сквозняка.

– Николаич!

– Ась? – открывает глаза Николаич. И мигом пугается: – Ты один пришёл или мне каску надевать?

– Один – успокаивает его дед. – Только с внуками.

– Главное, что не с Андреевной, – утихает Николаич.

– А где Илья?

– В город поехал. Жену и ребёнка с курорта встречать.

– Курорт – это хорошо.

Мура с Гришкой наблюдают, как дед раскладывает на шахматной доске фигуры.

– Храпел? – спрашивает Николаич.

– Это как посмотреть. – Дед ставит доску так, чтобы белые фигуры достались Николаичу. – Если сравнивать с твоей новой газонокосилкой, то спал как мышь. А если сравнивать с нормальным человеком…

– Е2-Е4! – поспешно делает ход Николаич.

– А мы тебе конём пойдём! – крякает дед. – Чем крыть будешь?

– Чем надо, тем и буду, – хорохорится Николаич.

Мура решает вступить в разговор:

– А мы с утра за грибами ходили. С бабой Варей.

– Много набрали?

– Много. Три лукошка. И немного рюкзака.

– А баба Варя целое ведро собрала, – добавляет Гришка.

– Хэх, бедная баба Варя, – вздыхает Николаич, – грибов соберёт, а одна съесть не может. Ходит потом по деревне, угощает всех.

Николаич провожает скорбным взглядом пешку, которую дед взял ладьёй. Недолго раздумывая, делает ход. Лишается ещё одной пешки.

– Егорыч! – возмущается он. – Это как понимать?

– А чего тут понимать? Мат тебе! Примите и распишитесь! – И дед со стуком ставит чёрного ферзя напротив белого короля.

Николаич переводит взгляд с одной шахматной фигуры на другую, а потом на деда.

– Какой такой мат? – взрывается он. – Ну-ка, убирай своего ферзя обратно откудова взял! Ишь, завёл привычку жульничать!

– Вот те на! – разводит руками дед. – С чего это я жульничаю?

– А то я тебя первый день знаю! Да у тебя рожа такая – в три дня не оплюёшь!

– Николаич!

– Егорыч!

Гришка встаёт, дёргает Муру за руку:

– Пошли.

– Вы куда? – отвлекаются от перепалки дед с Николаичем.

– Погулять.

– Ладно, только далеко не ходите.

Из окон теперь вместо храпа раздаётся шум ссоры. Гришка заговаривает, когда они с Мурой отходят от дома на такое расстояние, чтобы можно было услышать друг друга:

– Я придумал, что делать. Нужно папе позвонить.

– Зачем?

– Попросить, чтобы он бабе Варе протезы привёз. У папы точно денег на них хватит.

Мура смотрит на брата с восхищением. Надо же, какой он у неё умный!

– А кто будет на дерево взбираться? – спохватывается она.

– Кто-кто. Председатель!

В деревне очень плохая телефонная связь. Дед говорит – это оттого, что дома находятся в низине, посреди леса. Единственное место, откуда хорошо ловит телефон, – это большой дуб за участком председателя. Так что, если нужно срочно позвонить по мобильному, все прибегают туда.

Председатель прислоняет к дереву лестницу и поднимается на самую верхнюю ступеньку. Иногда этого бывает достаточно, а иногда приходится карабкаться по дубу выше. Это когда телефонная связь совсем плохая. Председатель набирает номер, а снизу ему подсказывают, чего говорить в трубку.

Муре с Гришкой не очень хочется общаться с ним, особенно после истории с Валентиной. Но другого выхода нет.

– Убивают друг друга? – спрашивает бабушка, когда дети заглядывают домой.

– Кто убивает? – не понимает Мура.

– Ваш дед с Николаичем. У них ни одна игра в шахматы без ссоры не обходится.

– Убивают, ага, – кивает Мура.

Гришка незаметно забирает мобильный телефон бабушки, прячет в карман.

– Мы ещё немного погуляем и вернёмся.

– Валентину возьмите на выпас, – бурчит им в спину бабушка.

Идти к председателю с Валентиной глупо. Но бабушке перечить не хочется. Поэтому Гришка надевает на козу ошейник и выводит за калитку.

Председатель, обвязав спину мохеровым платком, косит обросший травой двор. Лицо у него такое, что хочется повернуться и незаметно уйти. Валентина при виде крыжовника расцветает от счастья. А председатель при виде Валентины мрачнеет, словно грозовая туча. Но молчит.