Наринэ Абгарян - Всё о Манюне (сборник)

Гости нагрянули ровно в два часа. Когда раздался звонок в дверь, мы кинулись гурьбой в прихожую. Но открывать не стали, выстроились в нарядную шеренгу, с правого фланга Гаянэ, потом Манька, потом Каринка с рогаткой наперевес. Замыкала праздничный караул я. Это был коварный стратегический ход – раскинуться цветущим букетом и сразить своим неотразимым видом столичную гостью наповал. Мама, вытирая руки кухонным полотенцем, аккуратно обошла нашу торжественную композицию и отворила дверь.

Мы вытянули шеи. На пороге стояла бабушка Заринэ. Из-за ее спины испуганно выглядывала кареглазая и круглощекая девочка.

– Здравствуй, Надя, – поздоровалась бабушка Заринэ. – Вот, пришли знакомиться с твоими девочками. Надеюсь, они подружатся с моей Настей.

Она подвинулась, уступая авансцену московской гостье.

– Здравствуйте, тетя Заринэ, – поздоровалась мама. – Здравствуй, Настенька.

– Здрассьти, – пискнула Настя и робко шагнула в прихожую.

– Вот, приодела девочку во все наше, натуральное. А то привезли в каких-то дурацких нарядах, разве можно ребенка синтетикой мучить? – бухтела бабушка Заринэ, выдвигаясь следом за внучкой в прихожую.

Мы молча расступились, пропуская гостей. Московская девочка выглядела так, словно приехала к нам прямо из дремучего Средневековья – грубой вязки жакет, холщовая блузка на простеньких пуговицах, длинная юбка в клетку. На ногах – коричневые носочки. И только нарядные сандалии выдавали ее городское происхождение. Видимо, смастерить трехи [34]для внучки бабушка Заринэ не успела.

– Накормила ее на ужин сали, напоила парным молоком. А ее с утра обсыпало! – Бабушка Заринэ погладила шершавой ладонью красные ди– атезные щечки внучки. – Вон что означает городской ребенок. На нормальную еду аллергия высыпает!

Настя смотрела на маму таким жалостливым взглядом, словно просила выкупить ее из рабства. Мама растерялась, зачем-то протерла девочке лицо кухонным полотенцем. Смешалась еще больше.

– Кхм. Настенька, детка. Знакомься. Это мои дочки. Самая высокая – Наринэ. В пуленепробиваемом жилете Каринка. С сумочкой через плечо Гаянэ. Самая маленькая – Сонечка. А это Маня, закадычный друг нашей семьи. Дети, идите поиграйте в детской, пока я на стол накрываю.

– Сали – очень тяжелая еда, – повела мама под локоток бабушку За– ринэ в кухню. – Вот у девочки с непривычки и высыпало. Сейчас поищу в аптечке антиаллергенный препарат. А вам надо кормить ее щадящей пищей.

– Надя! Можно подумать, сали – это кавурма! Это же простое деревенское блюдо – слоеное бездрожжевое тесто на сливочном масле! Я же не стала его на топленом масле, как наши предки, готовить! Замесила тесто, раскатала, смазала маслом, сложила, снова раскатала, снова намазала маслом. И так восемь раз. Испекла на печке, посыпала сахарным песком. Я что-то не так сделала?

– Не знаю, тетя Заринэ, я не умею готовить сали.

– А кавурму умеешь?

– И кавурму не умею.

– Неправильная ты невестка, Надя, сразу видно, что городская девочка. Ничего из исконно нашего готовить не умеешь.

– Так кавурма вроде тюркское блюдо, разве нет?

– Какая разница? Пусть тюркское. Главное, что вкусно. И сытно. А ты не готовишь, ай-ай-ай! Не беда, я научу тебя делать кавурму. Весь секрет в правильном мясе. Нужно брать или говядину, или баранину. Если кто-то предложит тебе сделать кавурму из свинины – смело плюй ему в глаз. Он тебе добра не желает, это я тебе гарантирую!

– Пошли с нами, – шепнула я Насте, – или тебе интересно про рецепт кавурмы послушать?

– Пошли, – кивнула она. – Мне бы этот жакет снять, а то он даже через блузку чешется.

– Жакет чешется? – захихикала Манька.

– Ага, – захихикала в ответ наша гостья.

– А ты умеешь по-армянски говорить? – лязгнула жилетом Каринка.

– Нет.

– Если хочешь, я могу научить тебя бранным словам.

– Хочу, – важно кивнула Настя и потыкала Каринку пальцем в спину. – А зачем тебе такой гремящий жилет?

– Это не гремящий жилет, а пуленепробиваемый. От врагов.

– Хочу себе такой же!

Мы с Манькой настороженно переглянулись. Второго агрессора в наших рядах мы бы просто не пережили. Правда, наши страхи оказались беспочвенными, потому что Настя оказалась мировой девочкой. В меру шебутная, в меру любознательная. Если в первые часы знакомства она немного стеснялась нас, то к вечеру уже бегала, улюлюкая, по двору, лазала по деревьям и стреляла из Каринкиной рогатки. Потом мы лежали на пледе под ивой, и Настя рассказывала нам про далекую Москву. Про большой и шумный метрополитен, про кукольный театр Образцова, про цирк с клоунами и акробатами, про шоколадное мороженое в хрустальном вафельном стаканчике с кремовой розочкой, про Красную площадь. А мы в свою очередь рассказали ей про наш ДК, про цыган, которые ежемесячно разбивают свой табор на окраине нашего городка, про то, как стреляли в физрука, но, к сожалению, не попали. Про разные другие страсти рассказали, например – про озеро Цили с его двухголовыми змеями, про то, что если летучая мышь вцепится тебе в лицо, то уже не отцепится никогда.