Ирина Асаба - Ёжкин Дом [СИ]

— Идея! — воскликнул вдруг Гусь и шлепнул Антона по затылку. — Я придумал! Супер-пупер, дердерибрахвост!

— Не томи, колись. Какая у тебя такая разэтакая гениальная идея, — осадил его Чиж, лениво ковыряясь сухой травинкой в зубах.

— Не боись! Все будет в шоколаде! — счастливо воскликнул Гусь и потащил всех к себе домой.

Бросив ребят на веранде, он побежал на кухню, и все дальнейшие его действия сопровождались грохотом. Через несколько минут он вернулся к мальчишкам, крепко сжимая в руках трехлитровую банку с остатками клубничного компота, коробку с вафельным тортом и маминой резинкой для волос. Ребята смотрели на него с изумлением, не смея остановить зашкаливший поток энергии. В итоге Гусь уселся на пол, вытряхнул торт из коробки, а банку пустил по кругу, предлагая друзьям допить ее содержимое. Уговаривать было никого не нужно. Через несколько мгновений от компота и тортика остались рожки да ножки.

Взяв пустую банку, Гусь сцедил остатки сока в рот и зажал ее между коленями. Затем вытряс на пол вместе крошками кальку, в которую был обернут торт, и натянул бумагу на горловину. Вслед за тем он растопырил пальцы, как голливудский Фредди Крюгер, и скатил с них резинку на кальку, зафиксировав, таким образом, бумагу на горлышке. Потом с довольным видом оглядел ребят, ожидая поощрения. Но Чиж и компания, внимательно следившие за его манипуляциями, продолжали с недоумением смотреть на приятеля так ничего и не понимая.

— И чего? — спросил Чиж и мотнул головой в сторону странной конструкции.

— Твоя моя не понимает? — изумился Николай и оглядел троицу.

— Бабочек что ли пойдем ловить? — спросил Арсик и скривив губы, покачал головой.

— Каких бабочек, каких бабочек! — вдруг снова разволновался Гусь и приподнял банку. — Мышеловка! Самая лучшая в мире мышеловка!

— Ага! — разочарованно хмыкнул Антон. — Лучшая в мире банка с калькой!

— Погоди Тоха! — почему то шепотом сказал Гусь и стал шарить по карманам, пытаясь в них что-то найти. В одном из бездонных отверстий, он выловил завернутую в бумажку бритву и, развернув обертку, сделал лезвием на кальке крест на крест два разреза. — Теперь глядите что получается! Вот сюда мы кладем вафли! — и он аккуратно положил на тонкий разрез несколько крошек, — потом делаем для мыши лестницу… Она забирается, ест, и… Проваливается в банку!

— Да… промычал Арсик и, стараясь быть похожим на маму, с псевдо изумлением приподнял брови. — Ты прав. Все гениальное — просто!

Стараясь не растрясти крошки, мальчишки двинулись к Антохиному дому. Вид у них был таинственный и поэтому привлекал внимание.

— Что в банке? — спросила из-за забора Машсла и приподнялась на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ее содержимое. В банке было пусто, и Машсла оценивающе окинула ребят взглядом.

— Много будешь знать — скоро состаришься! — грубовато ответил Гусь и, засмотревшись на близняшку, споткнулся о дорожную выбоину. Половина крошек слетела на дорогу и раздосадованный Гуськов, стараясь больше не отвлекаться, двинул дальше.

По всему было видно, что Чиж и компания затевают новую игру. Машсле жутко захотелось принять в ней участие, но вспомнив цыган и Карауловский бугор, она лишь поскоблила тапком землю и никуда не пошла.

Банку установили в большом старинном шкафу на кухне. Именно из него чаще всего слышались ночью посторонние звуки. Пакеты с сахаром и крупой ребята сдвинули вбок, а к горлышку банки приставили палочку. Помотавшись по дому еще с полчаса, они нарезали бутербродов с колбасой на всю компанию, и пошли на озеро.

Этой ночью Антон спал как убитый. Половицы не скрипели, мама не плакала, а мышь не шуршала. Проснулся он в семь утра от стука в окно.

— Рыжий! — позвал кто-то снаружи. — Ты еще спишь что ли?

Антон приподнял голову с подушки и открыл глаза. Веки у мальчишки слипались, и зрение никак не хотело ни на чем фокусироваться.

— Кого там нелегкая принесла, — недовольно подумал он.

Тоха встал и растер ладонями лицо, заставляя себя проснуться. Удалось ему это, честно говоря, с трудом. Пошатываясь, он добрел до входной двери и отбросил крючок, замыкающий на ночь дверь. На пороге стоял Гусь и чуть ли не трясся от возбуждения.

— Ты, поди, ночь не спал?! — недовольно пробухтел Антон и как то медвежьи расставляя ноги, пошел в дом. Ноги заплетались, а пальцы на ступнях заворачивались внутрь и скребли старый линолеум.

— Уснешь тут! — заполошенно прохрипел Гусь и без спроса побежал на кухню. Тут же проснувшийся Антон помчался за ним следом и где-то на середине кухни они, упав на колени, проехались по скользкой поверхности и остановились у шкафа. Гусь, дрожащими руками потянул за дверку, и… мышь сидела в банке!