Владимир Длугач - Тройка без тройки

Вася кончил. Тарелка с варениками так и оставалась нетронутой, и он отодвинул ее от себя.

— Ты теперь понимаешь, папа, почему мне даже и есть не хочется? — схитрил он.

Отец поддался на удочку:

— Я понимаю… Но доесть надо, а то мама будет сердиться.

Вася с ненавистью посмотрел на вареники, потом перевел умоляющий взгляд на отца:

— Доешь ты за меня…

Отец не мог не выручить своего несчастного сына и принялся доедать его вареники.

— В общем, так, — сказал он, с явным удовольствием макая в сметану очередной вареник и отправляя его в рот. — Понимаю, дело серьезное. Но без мамы мы его не решим… Вот мой совет. Садись, делай уроки, завтра иди в школу. А мы утром с мамой решим…

Антон Яковлевич считал мать непререкаемым педагогическим авторитетом и целиком передоверил ей воспитание сына. Не посоветовавшись с нею, он не мог сейчас сказать что-нибудь Васе. Да и не хотел — по его мнению, Вася был уже достаточно взрослым, и не следовало вмешиваться в его дела.

После обеда Вася сел к письменному столу и взялся за уроки. Страшно тянуло прилечь, хотя бы на минутку, но, превозмогая усталость, Вася продолжал сидеть за столом. Голова кружилась, во рту было противно.

Потом, как бы между прочим, Вася сообщил отцу:

— Сегодня я пойду в театр, папа. Можно? Сережка обещал пропуск.

— Сережка?.. Кто это — твой новый приятель?

— Он очень хороший парень. И Юрка тоже пойдет… Они настоящие друзья, папа, не то что другие…

Отец покачал головой, но ничего не сказал. Вася тоже замолчал и снова уткнулся в тетрадки.

Без четверти семь, как было договорено, под окном раздался Юркин свист. Вася сказал отцу с извиняющейся улыбкой:

— Я пойду…

Быть может, если бы отец сейчас произнес только два слова: «Не ходи!» — Вася остался бы дома. В глубине души он даже ждал этих слов… Но Антон Яковлевич и тут оставался верным себе — он только утвердительно кивнул головой. Сложив книжки, Вася быстро сменил рубашку, надел пиджак и выбежал во двор.

Здесь, у дверей, его ожидал Юрка. Во дворе никого не было, только у ворот они встретили Агея со Стивкой. Потные и красные, они тащили старую железную кровать. Пыхтя от натуги, Агей похвастался:

— Вот какой металлолом раздобыли!

Но Вася и Юрка ничего не ответили и, не останавливаясь, прошли дальше.

На углу к ним присоединился Сережка. Хлопнув по плечу Васю, он сказал:

— Конечно, никакого театра у нас сегодня не будет. У меня выходной, и мы зальемся на весь вечер.

— Не будет? — удивился Вася. — А куда же мы пойдем?

— Не пожалеешь! — успокоил его Сережка. — Такой театр тебе покажем, что век вспоминать будешь…

Сначала все было, как выразился Юрка, «чин чинарем». Они сели в метро и доехали до центра. Прошлись по улице Горького. Возле памятника Пушкину Сережка купил букетик ландышей. Дал всем понюхать, их сильный и нежный запах Вася запомнил надолго.

На Тверском бульваре они посидели на скамейке. Сережке захотелось «промочить горло», и они зашли в павильон под вывеской «Пиво — воды — соки». Платил за всех Сережка, предупредив что после они рассчитаются. Потом снова пошли к памятнику — в восемь часов их здесь должен был ждать Валерка. Постояли несколько минут, пришел Валерка. Таинственно что-то шепнул Сережке, тот сказал: «Поехали». Сели в троллейбус. Возле аэропорта вышли, Валерка сказал: «Вот сюда» — и повел их за собой. Они очутились в большой, неуютной, загроможденной мебелью комнате.

Два парня уже ждали их. На большом, стоящем посреди комнаты столе было несколько бутылок, тарелки с закусками. Громко визжал патефон. Все выпили, посидели на диване, что-то пели. Нет, не что-то, а «Одинокую гармонь». Хозяин комнаты, его звали Игорь, снял посуду со стола и достал из ящика комода колоду карт. Вася долго отказывался — он не умел играть, да и денег не было. Но Сережка сказал, что ничего, он за него сам будет платить, а потом они рассчитаются. Игорь, нет, не Игорь, а толстый парнишка, которого все называли Бочонком, начал учить его играть. Сережке снова захотелось пить, и все опять выпили. И Вася с ними. Игра продолжалась. Вася тоже играл, но у него ничего не получалось, в голове все заволакивалось туманом. Его оставили, наконец, в покое. Как сквозь сон слышал он, что Сережка вдруг поднялся и заявил:

— Ну, детки мои, я вас покидаю. Вы можете тут играть, а у меня еще куча дел.

— Выиграл — и бежишь, — сердито пробурчал Бочонок. — Всегда у него так!

— Ну, ей богу, не могу! В «Метрополе» меня ждут… Сан Саныч с супругой.