Геннадий Михасенко - Я дружу с Бабой-Ягой

Первым известием утра было — «Крокодил» отчалил!

Пробежавшись за Ринчином до шлагбаума и размяв косточки на плацу, мы подхватили полотенца с мылом и все, хоть у каждого было свое излюбленное место для умыванья, хлынули на правый «борт», так что лагерь-корабль дал, казалось, крен.

Да, «Крокодил» отчалил.

Уже считавшийся частью суши и еще вечером стоявший у берега на мертвом приколе, он как бы ожил. Наверное, за ночь море поднялось на те миллиметры, которые еще связывали «Крокодила» с землей. Задним ходом бревно отошло метров на пять и чуть развернулось, погрузившись в воду так, что снаружи остались только надглазные бугры, нос и часть спины, — оно стало еще больше походить на крокодила, и мы бы, пожалуй, не очень удивились, шлепни оно вдруг хвостом, разинь пасть или унырни.

За мысом, как и ночью, катились беляки, волнение охватило и наш залив. Обгорелый плот мрачным хомутом тсрся на подпаленной листвяшке. Было пасмурно и моросило.

Занятия на открытом воздухе были отменены, и до обеда аборигены изучали устройство шлюпочного паруса, как его ставить и как под ним ходить. У нас появилась надежда, что если нам с веслами не повезло, то, может, повезет с парусом, где нужна не столько сила, сколько проворность. А после обеда мичман Чиж объявил, что мы заступаем на дежурство и что оно будет не легким, потому что погода портится и потому что нам предстоит открыть новый пост под кодовым названием «Маяк», на мысу.

— На «Маяк» нужен отличный сигнальщик! — сказал мичман Чиж. — Есть у нас такой? — Мы молчали, переглядываясь. — Не знаете! Так! Мальчик Билл, дай-ка флажки! Сейчас проверим!.. Внимание! Читать про себя и говорить фразу целиком! — предупредил мичман Чиж и так засемафорил, что в кубрике поднялся ветер.

— У-у! — взвыли мы. — Помедленней!

— Никаких помедленней! Конкуренция! Отбор! Борьба за существование! Мне нужен толковый сигнальщик, ясно? — парировал мичман Чиж и начал сисва, но тише.

Я шевелил губами: «У-л-у-к-о...»

— У лукоморья дуб зеленый! — хором крикнули мы.

— Есть!

— Это просто! — заявил Димка, присоединившийся к хору, по-моему, позже всех.

— Усложним.

Еле слышимый шепот зашелестел в кубрике. От сосредоточенности у меня, кажется, распухли уши, хотя слух тут был только помехой. Сбившись, Димка задергал меня, я отмахнулся, сам чуть не сбившись, и крикнул в числе некоторых:

— «Она, как полдень, хороша!»

— Молодцы!

— Кто она? — спросил Димка. — Ондатра?

— Подлодка! — ответил мичман Чиж. — Так, кто прочитал — влево! Усложним!.. А ты куда, Земноводный? Ты даже про лукоморье не усек! — осадил он Мишу.

— Я нарочно пропустил. Я из другой весовой категории, — солидно пояснил Протченко.

— Хм, шустряк! — крякнул мичман. — Ну, попробуй!.. Что бы вам такое загнуть? — Он почесал шею флажком, будоража мысли. — Ага! Два слова!

Я твердил про себя, что должен, должен оказаться лучшим сигнальщиком, — потому что много занимался флажками, и потому что хотел попасть не в камбузный наряд, куда обычно сплавляли безответную мелкоту, а на пост, где мы с Димкой из-за адъютантства еще ни разу не были, — а тут бы сразу на «Маяк»! И вообще мне хотелось радости после вчерашнего огорчения со зверем. Чувствуя, что мичман Чиж загнет сейчас действительно что-нибудь несусветное, я напрягся, как перед дракой.

Флажки запорхали.

Первое слово я понял лишь в конце, когда виски мои готовы были уже треснуть от натуги, а второе, как я ни пыжился, свелось к какой-то галиматье.

— Все, — сказал мичман Чиж.

— Геликоптерный... — ответили я и Земноводный.

— Так, а дальше?

— Гва-ква-клюква, — еле выговорил Мишка.

— Гвадалквивир! — на авось выпалил я свою нелепицу.

Братва — в смех.

— Правильно, Ушки-на-макушке! — сказал мичман Чиж.

— А что это такое? — удивился Миша.

— Не знаю. Шумит, бежит Гвадалквивир — наверно, речка. В общем, спроси у Пушкина!

— Белиберда это! Не считается!

— Все считается! Кто с белибердой справился, справится и с делом! — отрезал мичман Чиж. — Так что, юнга Земноводный, меняй весовую категорию!

— И в обморок не упади! — съязвил Димка, оставшийся сегодня с одной котлетой.

— Это нечестно!

— Ну, детсад, развели говорильню! В училище бы вас! Ладно, Земноводный, будешь сигнальщиком на ГКП, для связи с «Маяком». Теперь честно?

— Почти, — смягчился Миша.

— Итак, победитель есть! — Мичман отделил меня от остальных. — Выбирай себе помощника.

— Я, конечно! — заявил Димка.