Елена Кршижановская - Человек решает сам

Вот только в школу не могу идти и видеть Олега. Не могу. Неважно, что я пропускаю школу, раз мы с дядей Афанасием уезжаем. Кате мы пока ничего не сказали. А он так доволен, говорит, что я образумился.

Как только открылись магазины, мы пошли покупать ружье. Настоящее, охотничье. Кажется, если бы дядя подарил мне вертолет, я и то не радовался бы. Потом мы еще ходили по магазинам и что-то покупали, обедали на Невском в хорошей столовой. Дядя все время что-то говорил, но я ничего не слышал и не помню, что ел.

Когда мы вернулись домой, я посмотрел на часы, и у меня заколотилось сердце. Как раз начало репетиции в цирке. На манеже стоят качели… Нет, нельзя об этом думать. Что говорит дядя Афанасий? Да, объясняет, как обращаться с ружьем.

До чего тянется время! Кажется, что целую неделю мы сидим вот так с дядей в комнате и он своим женским скучным голосом бубнит, бубнит, бубнит. А прошло всего полтора часа. Репетиция уже кончилась. На манеж выбегают хлопковые собачки и Руслан. Анна Ивановна с тонким прутиком в руке стоит посредине и легонько подгоняет собачонок.

Да, так что говорит дядя Афанасий? Надо послушать, отвлечься немного от цирка… Рассказывает, что в молодости с приятелем охотился на медведя… что убивали…

Я вспомнил про нашего итальянского медведика Флайка, как тот отплясывал под музыку и делал стойку. И меня вдруг затошнило от этих охот.

Вдруг позвонили два раза. Это к нам. Кто? Я бросился в переднюю, открыл дверь.

— Валька! Ты что?

— Не я что, а ты что! — сказала она сердито, отпихнула меня от дверей и пошла к нам в комнату. — Школу прогулял и репетицию. Мы решили, что ты тоже заболел, а он, видите ли, дома прохлаждается!

Она вошла в комнату, издали поздоровалась с дядей Афанасием и сняла с вешалки мое пальто.

— На, скорей одевайся, пойдем.

— Куда?

— Куда, куда. В цирк! Все там волнуются, а он сидит…

— Не пойду я больше в цирк. Все, — сказал я.

— Из-за Олега? Так я и знала. Что у вас вышло? Олег тоже сам не свой был в школе и ушел с последнего урока. У него температура; Анна Ивановна уложила его в постель, а он твердил в классе: «Я крокодил, я крокодил». И ничего я не добилась больше. В чем дело, а? Хватит тебе копаться, идем!

— Никуда он не пойдет! — сказал дядя Афанасий, вставая. — Ты, девочка, сама иди; нам некогда тут с тобой болтать.

— Я и не собираюсь с вами болтать. Я к Вене пришла.

— Веня занят. Иди, иди себе! — И дядя Афанасий подтолкнул Валю к выходу.

— А вы не очень-то! — возмутилась Валя. — Анна Ивановна хотела идти за Веней, а я сказала, что приведу. Знаешь, какая для тебя новость в цирке! Обалдеешь! Дядя Коля сам хочет сказать, он так волнуется, что тебя нет. Пошли, он ждет!

Дядя Коля меня ждет? Великан сам хочет мне сказать…

Я кое-как напялил пальто, шапку, нырнул под локоть дяди Афанасия — он хотел меня задержать, — и мы с Валей понеслись.

У цирка Валя сказала:

— Идем с этого хода, прямо в общежитие.

— Нет, домой к ним я не пойду. Там Олег.

— Ох, и надоел ты мне с твоим Олегом вместе! А еще говорите, что девчонки грызутся. Да вы хуже в сто раз!

Пока мы спорили, к нам вдруг подбежал запыхавшийся дядя Афанасий. Он крепко взял меня за руку.

— Надо кончать все, — сказал он. — Веди меня к этому, как его… дяде Коле, я с ним разберусь сам.

— Не надо, не ходите, пожалуйста. Очень вас прошу, — говорю я и стараюсь высвободить руку. Но дядя Афанасий сжимает ее крепче. У меня пальцы немеют.

— Ишь ты, какой племянничек вежливый стал! Просит. А я вот не пущу. Веди, не то сам дорогу найду.

В конце концов мы втроем поднялись в общежитие, и я попросил Валю вызвать в коридор дядю Колю.

Он вышел почти сразу. Брови нахмурены, серьезный. Наверное, Валя успела ему сказать про все.

— Это вы «учитель»… — хихикнул дядя Афанасий, — который сбивает с толку моего племянника, а вернее будет сказать, сына?

— Вы про Веню? — кивнул на меня великан. — Это вы его сбиваете! Не даете ему работать.

— Вот так работа! Не желаю, чтобы он клоуном кривлялся! Нашли себе забаву — мальчика глупостям учить!