Денис Мартынов - Смотри, что принесли наши сети

Вот только один вопрос: что за город должен быть там, дальше по дороге?

Не успел он дойти до фонаря, как прямо перед самым носом притормозил синий RAV 4. Макс отошел в сторону, чтобы не загораживать дорогу. Машина не двинулась с места и моргнула поворотниками.

— Эй, друг, далеко собрался? — водительская дверь открылась, и оттуда показался усатый мужик.

— Я? — Макс огляделся по сторонам.

— Ну а кто еще? — водитель вышел на обочину. — Я как значки твои увидел, сразу понял — наш человек!

Макс недоверчиво ощупал приколотые к куртке значки.

— Так чего, садишься? Подходит тебе машинка? — водитель кивнул на RAV 4.

— Ну да, — Макс облизнул вдруг пересохшие губы.

— Так залазь, — водитель раскрыл дверь шире, наклонился и сложил переднее сиденье.

Макс неловко пролез внутрь. Пристроил рюкзак на коленях.

— Да кинь ты его там куда-нибудь, — усатый вернул свое сиденье на место, сел и вывел машину на дорогу.

Внутри, кроме него, оказался еще один мужик. Примерно того же возраста, только без усов.

— Ты вообще куда едешь? — усатый посмотрел на Макса в зеркало заднего вида. — Мы всю ночь планируем. Без остановки. Не знаю, подойдет тебе?

Макс кивнул, глядя на свое отражение.

— Ну смотри, — водитель повернул навигатор, чтобы Максу было лучше видно. — Мы сейчас вот сюда, — он уменьшил картинку. — Потом вот так, вот так. И потом по вот этим колхозам. Тебя, наверное, лучше всего вот здесь будет высадить, — он показал пальцем на большой узел, в котором сходилось несколько дорог. — Пойдет?

— Да, нормально, — Макс кивнул без особой уверенности.

— Договорились, — водитель вернул навигатор на место. — Отдыхай пока. Раньше завтрашнего утра мы туда никак не доберемся. Это ж тебе не феррари — он похлопал по оплетке руля.

Второй мужик усмехнулся. Потом повернулся, свесившись между креслами:

— Так куда едешь?

— Да так, — Макс напряженно выпрямился. Постарался вспомнить, что там можно, а что нельзя говорить. — По России. Достопримечательности смотрю. Историю.

— Аа, — пассажир вернулся на свое место. — Хорошее дело. Многое узнать сможешь, — голос его сделался каким-то задумчивым.

— Надеюсь, — Макс нервничал и все еще не был уверен, что нашел правильный ответ.

— А мы вот, — безусый мужик опять повернулся назад, — к дочке моей едем. Чего-то она там с маманей своей поругалась.

— Там маманя — огонь, — вставил свой комментарий водитель.

— Не то слово, — безусый усмехнулся. — Мы с ней и не живем уже больше десяти лет. Я и по работе уже переехал. Да и они тоже. Как-то и не общаемся.

— Вот он, папаша называется, — водитель шутливо хлопнул его по спине.

— А ты не лезь, — безусый отмахнулся. — А тут доча замуж собралась. А свадьба ж это такое дело. И эти две, женщины, понимаешь, характеры, переругались вдрызг. Про папочку вспомнили. Приезжай помири нас. Вот едем теперь с крестным ее. Посмотрим, что там за дела. Свадьба уже в пятницу.

— Я тоже иногда с мамой ругаюсь, — Макс не знал, что еще можно добавить к этой истории.

— Ну. Ты совсем другое дело, — безусый выпрямился в кресле и теперь смотрел на дорогу. — Ты мужик. А мужику проще. Его ничего не держит. Захотел — ушел.

— Ты сейчас паря научишь, — водитель глянул на Макса сквозь зеркало. — Он у нас, знаешь, философ. Любит порассуждать на абстрактные темы.

— А что, не так, что ли? — безусый не собирался сдаваться.

— Что не так?

— Что мужику проще. Его дело деньги в дом приносить. Остальное его не касается. А бабе, значит, за детьми присмотри, харч приготовь, везде прибери, — рассказывая, безусый загибал пальцы.

— Ты прям как мой сосед рассуждаешь, — водитель ухмыльнулся. — Ему, знаешь, вера не позволяет жене помогать. Идут по улице, он с телефоном, а у нее в одной руке авоська с продуктами, на одной руке дите висит. А другое дите сзади за юбку держится.

— Да я не про это, — безусый безнадежно махнул рукой.

— Если «не про это», то давай тогда вообще не будем, — водитель покрутил ручку приемника. — Сегодня «Бавария» с португальцами играет. Надо поискать, должна быть трансляция.

— Это будет побоище. Порвут их фрицы как Тузик тряпку — безусый перелистал журнал, лежавший на торпеде.

— Все-то ты знаешь, мудрейший.

Так они и переругивались, пока их голоса не заглушила футбольная трансляция. Шипение и треск прерывающегося сигнала, голос комментатора, крики толпы, возгласы обоих мужиков, щелчки поворотника — все это разбавлялось и смешивалось, растворялось в равномерном гудении двигателя, сплавлялось в общую мелодию. Не слишком шумную, не слишком монотонную. Упругую, полную энергии, льющуюся быстрой рекой, запертой в асфальтовом русле, бегущую через ночь, дальше, дальше, еще дальше. Дрожат стрелки на светящихся приборных панелях, свет фар отражается от дороги, красные огни машин, едущих впереди, белые огни тех, кто едет на встречу. И ты. Вместе с ними. Едешь.