Алексей Кейзаров - Первый разведвзвод

— Выполняйте, Звонцов!

Олег шагнул вперед и как сквозь землю провалился.

Проходит минута-вторая. Но вот в кустах заскрипел коростель, ему ответил другой. Не могли обождать, противные… А может, это лучше для разведки?

Олег появился внезапно. Мы невольно отшатнулись, но через мгновение обступили Звонцова.

— Там кто-то есть. И грызет морковку…

Это сообщение поражает нас: вор лакомится морковкой. Ну, постой же!.. А может, он не один и потому такой смелый?

— Точно слышал, что грызет?

— Ну вот еще, — обиженно шепчет Олег. — Стану я обманывать.

Да, Звонцов не станет обманывать, не такой он человек.

— Проверить оружие!

Каждый осматривает свою булаву, закрепляет ее ремешками на запястье, а Федя проверяет еще и петлю на веревке.

— Вперед!

Ползем по-пластунски. Земля еще теплая от солнца, а по спине все равно гуляет противный холодок. И мы еще больше прижимаемся к земле. Лицо царапает старая трава, руки то и дело скользят. Но — все внимание на бурт. А он растет и растет. Вдруг я замираю на месте. Человек! Он согнулся, видимо, выбирает морковку. И правда: хрупает, да так аппетитно…

Делаю знак рукой. Славка с Олегом заползают с противоположной стороны. Мы с Федей ползем прямо на вора. А тот и не догадывается, что происходит вокруг его.

До бурта шагов десять. Чувствую, что и Олег со Славкой уже отрезали пути отступления.

— В ат-таку-у! — заикнулся я.

Но оттуда уже раздалось «ура-а!», и мы с Федей мчимся к бурту.

А вор так испугался, что никак не разогнется. И даже заикается с перепугу:

— Б-бе-э-э…

На бегу включаю фонарик и…

Авдулина рябая коза жмурится от яркого света, подмигивает нам желтыми глазами…

Так было вначале. Через минуту она, выставив косые, в зазубринах, рога, пошла на меня. Что мне было делать? Я, конечно, отступил, чтобы дать возможность ребятам броситься в наступление. Олег так и сделал, и вскоре коза была на веревке.

— Повели прямо в суд! — скалит щербатые зубы Федя и почему-то уже не шмыгает носом. Видно, боевая операция подействовала…

— Замолчи ты! — Мне, как командиру, было не по себе от такого результата операции.

Козу хотели отвести в Авдулин двор. Но Олег Звонцов высказал гениальную мысль, и мы все обрадовались. Особенно я, потому что операция «РВ-1» выглядела совсем по-иному.

Рогатый вор упрямился, мотал головою, старался боднуть Федю. Тогда мы сделали так: за один конец веревки взялся я, за второй — Федя. Когда коза бросалась на него, я натягивал свой конец, когда хотела поддеть меня на рога — Федя дергал за свой конец. И булавы нам пригодились: Славка с Олегом не давали вору топтаться на месте.

Председатель колхоза еще не спал. А когда мы заявили, что вор пойман, он снял очки и удивленно посмотрел на нас:

— Ну и молодцы! Не думал, что вы такие отважные.

А как он хохотал, когда увидел козу! И посоветовал привязать козу у бурта — как вещественное доказательство.

Случай с козой всех нас как-то сблизил. Даже Федя забыл, что я когда-то защищал Микиту Силивонца и Наташку. Мы все в это время жили одним: как смыть наговор.

Но вот снова потянулись обычные школьные дни, и все полетело вверх тормашками. А началось из-за Феди. Нет, вернее из-за меня… Хотя — кто его знает, из-за кого.

Не любит Федя Лебедев русский язык. Учить-заучивать — не его забота. Вот переписать готовенькое — пожалуйста. Конечно, если бы не ставили двоек да потом не пропесочивали на совете отряда, Федя и не переписывал бы. Но Иван Макарович двойки ставит безжалостно, а за двойки пионерский актив прорабатывает как следует. Но и это не все: тот же самый Иван Макарович обязательно еще и отцу Фединому нажалуется. А потом каждому понятно, что будет. Поневоле надо тянуться нашему Феде.

Вот поэтому он каждый день говорит мне:

— Дай переписать.

Ну и перепишет. Откровенно говоря, мне, как командиру разведвзвода, неудобно. Да что поделаешь: дружба.

На диктантах, правда, он действует по-своему. Ну, вполне самостоятельно. Надо, к примеру, написать слово «заяц», а он пишет — «зайка». Потому что не знает, что писать — «я», «е» или «и». А если не может придумать замены, то просто опускает трудное слово. Пропуск — не грубая ошибка.

Я уговаривал его, ругал, даже грозился, что разоблачу, а он свое:

— Дай переписать.

Сегодня я тоже дал ему свою тетрадку. Он переписал и сидит себе этаким примерненьким учеником.

— Лебедев, к доске! — Иван Макарович щурится и по всем карманам ищет очки. — Посмотрим, как ты сегодня подготовился.