Юрий Богушевич - В городке над Неманом

— Да что вы, Вениамин Иванович, — сказал старший Бодренков. — Что надо, и у меня в доме найдется.

— Мы это знаем, мы это чувствуем, но и ему не помешает разведку ближнюю произвести.

Дядя Максим и Анатолий быстро собрались и позвали с собой Димку. Но Вениамин Иванович его не отпустил.

— Сами, сами идите, а он пускай у меня кулинарии поучится. Пригодится в жизни эта наука юному рыболову-спортсмену. Так, Дима?!

Вскоре и вторая порция ухи была готова. И ее Вениамин Иванович процедил через дуршлаг, вывалив в миску разваренную рыбу.

— Вот теперь заложим сюда картошки и крупы добавим пару ложек. Елена Петровна, чугунок поглубже задвинь, побыстрее сварится… Я бы и сам с ухватом управился, но обычай у нас исконный — печкой хозяйка распоряжаться должна… Ну, Димушка, рыбка эта остыла, а ее ведь ждут, не дождутся и птица и собака.

Димка схватил миску и выскочил на крыльцо. Ему все больше и больше нравился дедушка Вениамин. Говорил все время мягко, не приказывал, вежливо намекал, сделать надо, мол, то-то и то-то, и подчинялись ему беспрекословно.

Конечно, Ивашка с Громом обрадованно выскочили из будки, почуяв запах рыбы. Вывернув рыбу в корытце, Димка заторопился назад в кухню.

И не зря. Дедушка рассказывал матери, как в прошлом году на своем выносливом «Москвиче» они с сыном проехали по Кемеровской области, побывали в Прокопьевске, познакомились с тамошними шахтерами, тоже завзятыми рыболовами, и ловили с ними рыбу на Чумыш-реке. Особенно тепло вспоминал машиниста шахтного подъемника, белоруса Бориса Константиновича. Живет тот далеко от своей родины, домик построил, семью завел, дочек растит — Любу и Лиду. На «Яве» с коляской возил он Вениамина Ивановича на реку и озера. Ловили они с надувной лодки, и уловы были хороши.

— Вот так получается, — говорил Вениамин Иванович, — Борис — белорус, а живет в Сибири, а я сибиряк — коротаю свой век у вас.

Под этот разговор в чугунке сварилась и картошка, и крупа. Вениамин Иванович разрезал на куски самого большого окуня и «сахарную» щучку, опустил в чугунок и уж теперь заправил уху луком и прочими специями. И чугунок вновь отправился в печку.

К возвращению мужчин из магазина уха была готова.

С бесхитростной детской прямотой Димка спросил вдруг:

— Дедушка, а дедушка, сколько вам лет?

— Я, внучек, родился в прошлом столетии. Солдатом был в первую мировую. А силушка еще… — Он неожиданно подхватил Димку под локти и поднял вверх. Подержал минуту, опустил бережно и продолжил; — А силушка, видишь, еще есть. А почему? Встаю с петухами, с солнышком. Днем не прилягу ни разу. Вот то-то.

Потирая исподтишка свои локти, занемевшие от крепкой хватки дедушки Вениамина, Димка решил про себя: «Буду и я вставать с петухами, как дедушка».

А тот продолжал:

— Повоевал за царя-батюшку, потом в Омске в депо работал. И снова воевал. Против адмирала Колчака. Хотел, видите ли, правителем верховным стать, нас в бараний рог свернуть. Да крепка косточка рабочая оказалась: не по зубам адмиралу. Мы его под Иркутском и скрутили…

Между тем ужин был готов, стол накрыт. Мужчины палили себе по чарке, по Вениамин Иванович отказался:

— Приемлю лишь трижды в год: в День Победы, в годовщину Великого Октября и когда со старым годом прощаюсь. Да и то по одной рюмке. — Он бережно вынул из чугунка куски рыбы и сложил их на блюдо. — Вот теперь, хозяюшка, налейте каждому по тарелке, а потом и рыбкой закусим… Давай, Дима, мы с тобой начнем.

Уха была отменной. Димка и от любимой селедки с луком отказался, и на сало, нарезанное тонкими ломтиками, не посмотрел — с большим удовольствием съел тарелку ухи, а потом еще и ладный кусок рыбы.

— К такому угощению, — проговорил Вениамин Иванович, разглаживая свои пушистые усы, — и беседа должна быть интересной. Вот давайте, друзья, пусть каждый расскажет о самом памятном дне в своей жизни. Начнем с хозяина. Прошу, Антон Валентинович.

Димка был разочарован, ему хотелось, чтобы дедушка Вениамин рассказывал, а тут — папа. Ну что он расскажет?.. О школе что-нибудь…

Антон Валентинович глубоко задумался.

— Ну да ладно, помогу тебе. Как говорят, мой зачин и твой почин, — сказал Вениамин Иванович. — В довоенные годы работал я здесь в вашем городе секретарем партии. Приглядывался, знакомился с жителями, что вернулся после окончания института Антон и начал учительствовать в школе. Парень был не шибко разговорчивый, а успехи в работе — Приглядывался к нему. Антон домик начал строить для себя, с Еленой Петровной повстречался, свадьбу справили вскоре. Домик, правда, не этот был, а поменьше… Война нагрянула… Вызвали меня в обком и говорят: на фронте тяжело, видно, враг район твой захватит. Готовь, Вениамин Иванович, подполье партийное. Вернулся назад, стал людей верных подбирать, вызывать по ночам для бесед сокровенных.