Юрий Богушевич - В городке над Неманом

— Да есть у тебя рукавицы. Я же связала тебе новые, — успокаивала сына Елена Петровна.

— Те лучше были. Я привык к ним. А эти… как у девчонки, с узором.

— Да какой там узор, нитка цветная продета, и все.

Двор приходилось расчищать регулярно, и это поручали Димке. Вернувшись из школы, он первым делом брал широкую деревянную лопату и откидывал снег на огород и к забору.

Однажды в тихий ясный денек Димка только успел поставить лопату к сараю, как услышал в саду захлебывающийся крик, похожий на плач грудного ребенка. Он прислушался. Снова заплакал ребенок, да так тоскливо.

Димка бросился к забору, отделявшему сад от двора, взобрался на сугроб и увидел совместную охоту Ивашки и Грома.

К молодым яблонькам, высаженным Антоном Валентиновичем, повадились зайцы.

Заметив косого, пробиравшегося к посадкам, Ивашка налетел на него, ударил несколько раз клювом. Заяц забыл о своей обычной осторожности, увидя перед собой одну птицу, а в это время из-за кустов на него бросился Гром — и в ужасе по-детски заплакал зайчишка.

Димка скатился с сугроба, бросился к лыжам, торопливо застегнул ремни и через огород заскользил в сад. Когда он подъехал к кустам, пиршество Ивашки и Грома уже заканчивалось. Димка закричал, замахал на них палкой. Ивашка взлетел на дерево, а Гром недоуменно уставился на своего хозяина: «Чего ты кричишь? — казалось, говорил его взгляд. — За что ругаешь? Поймали зайца, съели, а что — разве нельзя?»

Рассерженный Димка повернул назад.

В этот день он еще не раз грозил кулаком летавшему по двору Ивашке, ни разу не приласкал Грома.

Теперь Димка понял, куда это так подолгу исчезали со двора Ивашка и Гром, почему, возвращаясь, отказывались от похлебки, приготовленной Еленой Петровной.

«Так вот вы где пропадали, на промысле! Видно, не один зайчишка попался вам в когти. Но я вам покажу, я вас отучу кровожадничать!»

Из школы пришел Антон Валентинович. Димка возмущенно рассказал ему о проделках Ивашки и Грома. И был очень удивлен ответом отца.

— Молодцы! Совместный, значит, промысел организовали.

— Папа, но ведь они же убивают зайцев и едят их.

— А как же, сынок? Ведь Ивашка — ворон, хищная птица. А Гром — собака охотничья. Им на роду написано за зайцами, лисами и прочей дикой живностью охотиться. Это закон природы. Ты что, из Ивашки вегетарианца хочешь воспитать?

— А что это такое вегетарианец?

— Есть люди, которые мяса не едят, даже рыбы, а питаются растительной пищей. Вот, к примеру, Лев Толстой был вегетарианцем и хотел, чтобы люди ели только хлеб, овощи, фрукты, молоко пили. А мяса не употребляли.

— Ну, это скучно, как же без котлеты?

— Вот видишь, тебе котлету дай, а Ивашке и Грому нельзя? Их отблагодарить надо — они от зайцев яблоньки охраняют. А ты наших сторожей палкой из сада гонишь.

Димка вздохнул, спорить было трудно, но в душе он не был согласен с доводами отца. В ушах у него все еще звучал заячий плач, а перед глазами вставала картина расправы с этим добродушным на вид зверьком.

Димка даже на дядю Максима обиделся, когда тот пришел к Антону Валентиновичу и попросил:

— Дай мне, сосед, на пару выходных своего Грома.

Зайцы столько следов настрочили за Неманом. Хочу поохотиться. Сам ты этим делом не увлекаешься. Моя Лютня постарела, как говорится, на пенсию вышла, со двора ни ногой. А с твоим гончаком можно и лису заполевать.

Антон Валентинович разрешил взять Грома. Пришлось по просьбе дяди Максима Ивашку запереть на день в чулане.

— Ты, Дима, своего ворона попридержи, — сказал он. — На охоте только мешать будет. Еще по глупости под выстрел попадет.

Скрепя сердце, Димка зазвал Ивашку на кухню, улучил момент, накрыл решетом. И как вороненок ни кричал, ни отбивался, запер его в чулане.

Димка был противником всякой охоты. Но подумав, решил, что во многом неправ. А как же рыбы? Ловлю я их и радуюсь, когда большую вытащу. Так почему же охотиться нельзя…

Дня через три Гром вернулся во двор. Вернулся довольный, возбужденный, веселый. А дядя Максим хвалил собаку:

— Ему цены нет, твоему Грому, Антон Валентинович. И силен, и умен, а голос, что звон колокольный. Отличная охота была. Шесть русаков взял я за два дня. Вот прими от меня в подарок эту пару. Нет-нет, не отказывайся, обидишь, кровно обидишь.

И, подмигнув Димке, дядя Максим быстро пошел со двора.

Антон Валентинович взвесил на руке подарок.

— Крупные русаки, килограммов по пять потянут. Отнеси их, Дима, маме.