Коллектив авторов - Урал — земля золотая

С запада, юга и севера Кумба окружена каменным кольцом предгорий, сопок и ответвлений Уральского хребта. К юго-востоку, недалеко от Кумбы, стоит небольшой седловиной Золотой камень, прозванный так потому, что слюда, вкрапленная в горную породу, горит под лучами солнца точно золото. И только на востоке это горное и лесное однообразие нарушают небольшие горные озера да блестящие ленты рек. Хорошо было видно и Баяновку, откуда мы пришли, и еще какие-то маленькие поселки, вероятно, селения старателей.

Насчитали тринадцать озер. Ветер крепчал. Тучи заволокли небо, и было трудно определить — день сейчас или уже наступила ночь. Под небольшим камнем нашли тетрадь, в которой баяновские ребята записывали наблюдения за погодой. Какие они смелые и сильные!

Решили спускаться. Провели перекличку, и оказалось — нет Эдика.

— Эдик! Ткаченко-ко-о! — кричали мы, но в ответ только горное эхо доносило далекий гул.

Вдруг розовый свет заходящего солнца залил всю долину между гор и камни Кумбы. Солнце, на минуту освобожденное из-за облаков, бросило последний раз за этот день взгляд на землю. Тайга и горы стали казаться не такими мрачными и таинственными, какими были, окутанные туманом и вечерними сумерками. А Золотой камень заискрился тысячами разноцветных огней.

Погас последний луч солнца, и землю снова окутал мрак. Взволнованные чудесным зрелищем, обеспокоенные исчезновением товарища, мы молча спускались с Кумбы.

Собака Марта, оставленная в лагере, учуяла нас первой и подняла лай. Три тени замелькали у костра, и чей-то голос выкрикнул:

— Кто идет?

Точно сговорившись, мы промолчали. «Сторожа» переглянулись и решили отступать к палатке. Но Марта, узнав нас, с радостным визгом бросилась навстречу.

— Где Эдик? Не приходил? — первое, что спросили мы у ребят.

— Вон в палатке спит, — ответили дежурные. — Часа полтора храпит, страх на весь лес нагоняет.

— Почему он убежал от нас?

— Ягод говорит объелся, брусники.

За нарушение дисциплины мы постановили наказать Эдика: разбудили, дали ружье и оставили дозорным нашего сна.

Но спать долго под охраной храброго Эдика не пришлось. Через час он ворвался в палатку:

— Вставайте, медведь напал! — кричал он.

В лесу лаяла Марта. Мы посоветовались и, вооружившись ружьями и ножами, пошли посмотреть на «гостя».

Это был барсук. Он взобрался от Марты на сосну и с любопытством разглядывал ее. Барсука убили.

Утром, не дождавшись наших проводников, мы ушли от Кумбы.

Дальше путь лежал через тайгу к реке Сосьве. В поселке Тонга мы намечали купить лодки и сплыть по неизведанной реке до железнодорожной станции Сама. А там и до Серова было совсем недалеко.

В полдень в лесу встретили двух необычайных охотников: мальчика и девочку с ружьями. Одежда незнакомцев удивила нас: палило солнце, а мальчик был одет в теплый суконный совик, который надевался прямо через голову без разреза спереди и без пуговиц. К совику были пришиты шапка-капюшон и варежки. На ногах у обоих были большие сапоги из плохо выделанной кожи с задранными кверху носками. Мальчика трудно было отличить от его подруги: у обоих длинные волосы, длинные косы. Только мальчик был, хотя и низкоросл, но широкоплеч.

Начался разговор.

— Кто вы? — спросили мы.

— Манси охотники, — ответил мальчик.

— Сколько тебе лет?

— Десять. Куда вы идете?

— В Тонгу.

— Пойдем вместе, мы туда же идем.

Пошли. Дорогой Виктор спросил мальчика:

— У тебя родители есть? Как зовут тебя?

— Есть. Яков.

— Ты учишься?

— Учился зимой во втором классе.

— А на лыжах ходить наверно умеешь?

— Могу.

— А на оленях ездить?

— Умею, у меня пять оленей, — гордо ответил Яков:

— Вот это здорово, — позавидовал Шурик. — Такой маленький, а уже своих оленей имеет.

— У моего отца 300 голов.

Незаметно дошли до Тонги — маленького приискового поселка старателей и административного центра лесоучастка. Лодок в Тонге не оказалось, плыть по Сосьве не на чем. Это известие огорчило нас. Выручил старичок лесник.

— Чего грустить, — сказал он. — Экая беда — лодок нет. А руки у вас на что? Плоты сколотите да и плывите. Чай, не маленькие. А лесу у нас много, десять бревен не разорят.

Идея понравилась. Шутка ли — самим сделать плоты! Лесник выдал пилы, топоры и повел за два километра в лес, где были подходящие лесины. Застучали топоры, завизжали пилы, и первая сухая ель с шумом рухнула на землю. За ней повалилась другая, третья. Самые младшие из нашей группы приступили к разделке сваленных деревьев: обрубали сучья, распиливали стволы на пятиметровые бревна.