Коллектив авторов - Урал — земля золотая

Бушевала метель.

— Погодка! — ворчал возница, помогая родителям Вити Дубова укладывать вещи в сани.

В Дегтярку приехали поздно ночью. Кругом множество огней, да порой при свете прожекторов проступают из мрака силуэты рудничных построек, копры шахт.

Наутро Витя решил осматривать местность. Он увидел высокие горы, крутые лога, лес.

— Вот здесь я покатаюсь на лыжах.

Ребята, в обществе которых Витя отправился на лыжную прогулку, увидели, что их новый товарищ — хороший лыжник.

— А на коньках умеешь? — спросили они.

— Где у вас каток?

— Пойдем с нами.

Около шахты протекала какая-то речушка, на ее льду и катались ребята.

Надев «гагены», Витя отправился с товарищами на ледянку.

Поздно вечером, вернувшись с катка, Витя сделал дома «открытие», которое его немало удивило. Обтирая тряпкой коньки, он заметил, что лезвия, до этого сверкавшие никелем, стали медными.

— Что такое? Неужели я отбил никель на льду? Не может быть. Да и коньки не делают из меди?

Витя провел напильником по лезвию, и странное дело: от него отделились узенькие оранжевые полоски. Витя поднес их к свету и долго разглядывал: медь, тоненькая пленочка меди.

Откуда же она появилась? Не могла же она прилипнуть к конькам.

Так Витя и не смог объяснить, в чем тут дело.

Он укладывался спать, когда с работы пришел отец. Витя рассказал случай с коньками.

— А ты где катался? — спросил отец и, получив ответ, сказал:

— Это вода из шахты, попала в речушку и покрыла медью твои коньки. Дело в том, что подземные воды, просачиваясь в медоносной породе, размывают ее, образуя раствор медного купороса. Когда эта медесодержащая вода вступает в соприкосновение с железом, происходит химическая реакция — замена железа медью. Железо растворяется, образуя железный купорос, а медь осаждается на освободившемся месте.

Отец вынул из кармана перочинный ножик.

— Вот посмотри. Я взял нож в шахту, попал он в мокрое место, и вот что случилось с ним.

Ножик был покрыт тонким слоем меди.

— Вот что творит медесодержащая вода, — продолжал отец. — Зловредная вода. Нам, шахтерам, она доставляет немало хлопот. Спецодежду, которой обычно хватает на год, мы, работающие в сырых медных рудниках, изнашиваем за полгода. Ведь эта же вода, по сути дела, — раствор серной кислоты. Слабый только. Да что там одежду: железные части насосов, рудничное оборудование из железа, все растворяет.

— Действительно, зловредная вода, — согласился Виктор.

Но спустя некоторое время ему пришлось составить себе другое мнение о меденосной воде.

В зимние каникулы Витя поехал в Свердловск и в поезде услышал разговор двух пассажиров. Разговор очень его заинтересовал.

Соседи по купе беседовали о рудничной воде.

— Сколько этой воды, откачиваемой из шахт, без пользы пропадает в болотах, куда она стекает! Миллионы, если подсчитать, выброшены на ветер, — говорил один из пассажиров.

Вите не удалось дослушать беседу до конца, но определенная догадка зародилась у него в голове.

«Вероятно, речь шла о добыче меди из рудничной воды».

Предположение оказалось правильным. Осенью все стало ясно.

Ежедневно, направляясь в школу, Витя перепрыгивал через канаву, по которой текла вода, откачиваемая из шахты.

Однажды вместо канавы он увидел длинные желоба, наполненные доверху железными обрезками. Витя догадался, для чего протянули желоба, здесь начали добывать медь из воды. И каждый раз, проходя мимо желобов, он с интересом наблюдал, как вода омывала обрезки, покрывая их пленкой меди.

Как же все-таки собирают медь? Наверно, где-нибудь установлены машины. Вот бы посмотреть.

Он решил сходить на гидроустановку.

«Вот, вероятно, в этих строениях находятся механизмы», — подумал Витя, придя на установку. Но строения — небольшие деревянные бараки — оказались служебными помещениями, никаких машин здесь не было. Техник, работающий на установке, улыбнулся на его вопрос.

— Где же механизмы?

— Вот все тут.

Он показал на желоба, наполненные железными обрезками.

Около желобов стояли рабочие и ломиками ворошили обрезки. Техник повел его на плотину, отгораживающую небольшой прудок. Все производство отсюда было видно, как на ладони. Вдали за насыпью железной дороги возвышались металлические копры шахт.