Эрих Кестнер: Проделки близнецов

Где-то хлопает дверь. И Лотта, словно застигнутая на месте преступления, поспешно опускает руки.

Луиза вместе с подружками сидит на низкой садовой ограде. Над переносицей у нее залегла суровая морщинка.

— Мне бы, например, это не понравилось, — говорит Труда, девочка из Вены, которая учится в одном классе с Луизой. — Надо же заявиться сюда с твоим лицом, какое нахальство!

— Что же мне теперь делать? — сердито спрашивает Луиза.

— А ты расцарапай ей всю морду! — предлагает Моника.

— А еще лучше — откуси ей нос! — советует Христина, — тогда у тебя сразу все зло пройдет.

При этом она так мило болтает ногами.

— Надо же так испоганить человеку каникулы! — ворчит Луиза, искренне раздосадованная.

— Она же не виновата, — говорит толстощекая Штеффи. — Если бы вдруг приехала девочка, похожая на меня…

— Невозможно поверить, — заливается смехом Труда, — что найдется дура, которая будет разгуливать с твоей рожей.

Штеффи дуется, остальные хохочут. Даже Луиза слегка скривила губы.

И тут звучит гонг.

— Кормление хищников! — объявляет Христина. И девочки спрыгивают с ограды.

В столовой фрау Мутезиус говорит фройляйн Ульрике:

— Надо нам наших двойняшек посадить рядышком. Может быть, радикальный метод лечения окажется действенным.

Дети с шумом врываются в зал. Двигают табуретками. Дежурные несут к столам дымящиеся супницы. Другие девочки разливают суп по тарелкам, которые им тянут со всех сторон.

Фройляйн Ульрика подходит сзади к Луизе с Трудой, легонько трогает Труду за плечо и говорит:

— Будь добра, сядь рядом с Хильдой Штурм.

Труда оборачивается, желая что-то возразить.

— Но…

— Не будем пререкаться, ладно?

Пожав плечами, Труда с недовольной миной пересаживается.

Слышен только стук ложек. Место рядом с Луизой пустует. Просто удивительно, сколько взглядов притягивает это пустое место.

Потом, как по команде, все взгляды обращаются к двери. В столовую входит Лотта.

— Вот, наконец, и ты, — говорит фройляйн Ульрика. — Пойдем, я покажу тебе твое место. — Она ведет к столу тихую серьезную девочку с косами. Луиза, не поднимая глаз, злобно вливает в себя суп, ложку за ложкой. Лотта покорно садится рядом с Луизой и берет ложку, хотя горло у нее словно шнурком перехвачено.

Остальные девочки глаз не сводят со странной пары. Даже теленок с двумя или тремя головами не вызвал бы большего интереса. У толстой Штеффи от волнения даже рот открылся.

Луиза просто не в силах больше сдерживаться. Да и к чему? Под столом она что есть силы бьет Лотту по ноге! Лотта вздрагивает от боли и только крепче сжимает губы.

За взрослым столом помощница воспитательницы фройляйн Герда, говорит, качая головой:

— Просто уму непостижимо! Две совершенно чужие девочки и такое сходство!

— А может, они астрологические близнецы? — задумчиво предполагает фройляйн Ульрика.

— Астрологические близнецы? — переспрашивает фройляйн Герда. — А это еще что такое?

— Случается, что люди, никаким родством не связанные, похожи друг на друга, как две капли воды. Но на свет они появились одновременно, с точностью до доли секунды!

— Скажите пожалуйста! — изумляется фройляйн Герда.

Фрау Мутезиус кивает.

— Я как-то читала об одном лондонском портном, который был безумно похож на Эдуарда VII, английского короля. Просто одно лицо! Тем более, что портной носил точь-в-точь такую же бородку. Король пригласил портного в Букингемский дворец и долго с ним беседовал.

— И они действительно родились в одну и ту же секунду?

— Да. Случайно удалось это установить с абсолютной точностью.

— Ну и что было дальше? — интересуется Герда.

— Мужской портной по воле короля вынужден был сбрить свою бородку!

Пока все смеялись, фрау Мутезиус задумчиво смотрела на стол, за которым сидели обе девочки.

Потом сказала:

— Лотту Кернер следует положить в спальне рядом с Луизой Пальфи! Пусть привыкают друг к другу.

Настала ночь. Все девочки спят. Кроме двух. Эти две лежат, повернувшись друг к дружке спиной, притворяются спящими, но глаза у обеих открыты.

Луиза сердито смотрит на серебристые кренделя, которые луна рисует на ее постели. Вдруг она настораживается. И слышит тихий, судорожно подавляемый плач.

Лотта зажимает руками рот. Что говорила ей мама на прощание? «Как я рада, что ты хоть немного побудешь среди веселых детей. Очень уж ты серьезна для своего возраста, Лоттхен! Чересчур даже серьезна! Я знаю, твоей вины тут нет. Это я виновата. Моя работа. Я слишком мало бываю дома. С работы прихожу усталая. А ты тем временем не играешь, как другие дети, а моешь посуду, готовишь, накрываешь на стол. Прошу тебя, возвращайся вся в морщинках от смеха, моя хозяюшка!» И вот она лежит тут, одна среди чужих, а рядом — эта злюка, которая ненавидит ее за то, что они похожи. Лотта тихонько вздыхает. Как же, будут тут морщинки от смеха! Лотта всхлипывает.