Борис Ицын - Подростки

— Эх, Данилы нашего, жалко, нету! — вздохнул Митя.

— Да, плохо ему в тюрьме.

Ребятам стало грустно. Они вспомнили своего первого друга и наставника.

— Товарищи! — раздался молодой громкий голос. Посреди полянки, на толстом пне старой березы стоял плечистый, среднего роста мужчина. Его сухощавое лицо было смуглым. Говор, носившийся над поляной, стих. Все повернулись к человеку, стоявшему на пне.

— Товарищи! — после небольшой паузы повторил оратор. — Поздравляю с первой маевкой челябинских рабочих!

Сидевшие встали. Встали и ребята. Почти одновременно в разных концах полянки взвились, как языки пламени, алые полотнища знамен.

— Знамен-то, знамен! — шепотом воскликнула Люба.

— Раз… два… три… шесть! — сосчитала Фатьма.

— Тише вы, — шепнул Митя. — Поют.

И действительно, над поляной вспыхнула песня. Чей-то приятный женский голос начал негромко, но внятно:

И сразу десятки голосов громко и сильно подхватили торжественный напев. Ребятам казалось, что они поют громче всех, а голоса звучат мужественно и грозно. От волнения щекотало в горле.

Песня окончилась, а друзья стояли, не шевелясь, замерев в восторге. Торжественны были и лица окружающих.

Человек, стоявший на пне, заговорил. Открыто, в полный голос он произносил такие слова, как «революция», «вооруженное восстание», и это было удивительно и радостно.

Когда оратор кончил, раздались громкие хлопки и снова полилась песня, на этот раз бодрая «Варшавянка». Ребята и ее знали. Они пели вместе со всеми, гордые сознанием того, что участвуют в маевке вместе с революционерами.

Подошел Степан.

— Ну, мальчики, — сказал он тихо, когда песня кончилась, — есть для вас новое поручение. В дозор пойдете. Забирайтесь вон на те березы. Видите, с которых парни спускаются. Ты, Валя, на эту, Николай — вон туда, а Дмитрий на ту, что у дороги городской. Смотрите внимательно за дорогой и вокруг. Если увидите полицию, солдат или просто большую группу народа — свистите.

— А если одного? — спросил Николай.

— Если один или двое, тревоги не поднимайте. Этих есть кому проверить. Ваше дело предупредить о приближении большого количества людей, чтобы на нас не могли напасть неожиданно. Глядите в оба, не прозевайте! Ну, марш! Живо!

Ребята не заставили повторять дважды. За несколько минут они вскарабкались до средины берез и сели верхом на толстые сучья, укрывшись за стволами, так, чтобы с дороги их нельзя было заметить. Переплет веток, довольно густой на этой высоте, скрывал их от постороннего глаза, не мешая им видеть, что делается вокруг. Митя сидел лицом к городу. Впереди было пустынно. Далеко, насколько хватал глаз, тянулась, утомляя своим однообразием, серая лента дороги. Он стал внимательно, кусок за куском, просматривать лежащее перед ним пространство. Вначале это ему показалось занятным. Вон там что-то черное шевелится, должно быть, корову или лошадь выгнали на раннюю траву. Вон совсем недалеко в канаве лежит человек, очевидно, часовой. Однако скоро это надоело. Сидеть было не очень удобно и скучно. Он оглянулся. На березах чернели фигуры приятелей, а внизу на поляне, точно цветы в поле — люди в ярких праздничных одеждах. На пне стоял седобородый старик. Он что-то говорил, размахивая руками. Слова его сюда не долетали. Вот он кончил речь. Снова вспыхнула песня, но издалека она уже не казалась такой мощной. Митя посмотрел на березу, где сидел Николай. Тот тоже оглянулся. Механик показал рукой на дорогу, отрицательно покачал головой, — ничего, мол, пусто.

Николай махнул рукой.

«Скучно, ничего интересного, пустое занятие», — понял Митя этот жест.

Но вот Николай забеспокоился и, показав один палец, стал внимательно всматриваться. Митя понял, что с его стороны идет или едет кто-то. Понял и позавидовал. Эх, надо бы ему сесть на ту березу, все-таки хоть один человек пойдет. Он взглянул на Валю. Тот тоже всматривался и по его виду чувствовалось — что-то заметил. Он даже два пальца к губам поднес, точно свистнуть собирался.

«Вот, черт, повезло кому», — с досадой подумал Дмитрий, забыв даже, что такое «везение» — опасность для собравшихся. Фартит же людям, а у него! Он взглянул на дорогу и обмер. Даже сердце упало, а руки и ноги задрожали от страха: по дороге из города пылила группа всадников. Она быстро приближалась, и Мите показалось, что он видит, как верховые машут чем-то вроде нагаек или сабель. «Казаки!» — молнией пронеслось в голове и он, заложив два пальца в рот, свистнул и кубарем скатился вниз. На поляне все вскочили.