Астрид Линдгрен - Мадикен

— Я знаю, что нам делать! У нас будет игра «Иосиф в колодце»!

Лисабет захлопала в ладоши:

— Можно, Иосифом буду я?

Мадикен немного подумала. Вообще-то она сама хотела быть Иосифом, но, поразмыслив, поняла, что Лисабет не сумеет сыграть всех сразу: и работорговца, и вредных братьев Иосифа.

— Хорошо, — говорит Мадикен. — Пускай ты будешь Иосифом.

Мадикен быстренько сбегала за пивоварню, принесла маленькую лесенку и опустила в колодец, чтобы Лисабет могла по ней спуститься на дно. Колодец совсем неглубокий, и Лисабет нисколько не боится, ей, наоборот, очень весело и не терпится поиграть. Затем Мадикен вытаскивает лестницу из колодца. То-то интересная будет игра! Сидя на краю колодца, Мадикен глядит сверху на Лисабет, но видит там не ее, а бедного Иосифа, которого хотят продать в рабство в чужую страну. Ой, как же Мадикен его жалеет! Но сейчас она не Мадикен, а злые братья Иосифа, поэтому она говорит:

— Ну что, Иосиф, выкусил? Вот мы сейчас продадим тебя первому встречному работорговцу, и до свиданья! Потому что так тебе и надо!

Лисабет правильно исполняет свою роль:

— Ха-ха-ха! А папа вас выпорет, когда вернетесь домой.

— Жди, как же! — говорит Мадикен. — Мы ему наплетем, что тебя съели дикие звери!

Она сама дрожит, говоря такие слова, но ведь это она не от себя сказала, а за вредных братьев Иосифа!

И вдруг Лисабет спрашивает:

— Неужели Иосифу совсем ничего не давали есть, когда он сидел в колодце?

— Не знаю, — говорит Мадикен, — может быть.

Вообще-то Лисабет здорово придумала. Наверное, это очень интересно, сидя на краю колодца, кидать еду Иосифу. Поэтому Мадикен говорит:

— Ты тут подожди, Лисабет. Я сейчас сбегаю и принесу тебе бутерброд.

Лисабет волей-неволей ничего не остается другого, как сидеть и ждать. Без лестницы ей самой не выбраться из колодца.

Мадикен сначала идет в кладовку и делает два бутерброда с колбасой — себе и Лисабет. Потом она бежит наверх в детскую, достает карандаш и кусочек картона и пишет на картоне большими буквами:

Нечаянно ее взгляд падает на опустевший ящичек из-под сигар. При этом печальном зрелище Мадикен вспоминает, как было хорошо, когда в нем лежал шоколадный пупсик. Теперь его больше нету… А все по вине дурочки Лисабет! И Мадикен вдруг снова рассердилась на нее и ясно поняла, что и не думала ее за это прощать.

Все такая же сердитая, Мадикен возвращается к колодцу. Но Лисабет еще ничего не знает. Она-то думает, что пришли вредные братья Иосифа, а с ними она разговаривает заносчиво.

— Что же это такое — засадили человека в колодец, есть не дают! Помирать мне тут, что ли? — кричит она.

Мадикен еще больше возмутилась. Сейчас она не играет. «У-у, какая эта Лисабет, хуже всякой свиньи!» — думает Мадикен.

— Вот и сиди тут, пока не попросишь прощения за то, что откусила голову Йеркеру! — говорит Мадикен.

Лисабет поднимает голову и смотрит со дна колодца на Мадикен. Она обижена до глубины души. Она же — Иосиф, а он ни у каких пупсов головы не откусывал! И что это Мадикен мелет какую-то ерунду?

— Каттегоритчески! Не буду просить прощения! — говорит Лисабет.

— Противная девчонка! — бросает Мадикен и вдруг замечает у себя в руке кусок картона, на котором написано «Прадаеца хорошинький малинький раб».

— Вот возьму и продам тебя в рабство по-настоящему, — говорит Мадикен. — Точь-в-точь как Иосифа. Ну что? Будешь теперь просить прощения или нет?

— Не-а! Каттегоритчески не попрошу, — говорит Лисабет и поджимает губы.

Мадикен ее дурацкое упорство приводит в бешенство.

— Ну и сиди тогда! — говорит она и швыряет Лисабет бутерброд. — На тебе, лопай, а то, как попадешь в рабство, тебе уже никогда не дадут есть, так и знай!

Лисабет поднимает вой, но просить прощения все равно не хочет. Мадикен постояла немного, дожидаясь, чтобы Лисабет опомнилась, но та ведь упряма как осел. Она воет, но не сдается. Тогда Мадикен насаживает картонку на палочку, а палочку втыкает в траву возле колодца. Теперь возле колодца красуется объявление с ужасными словами: «Прадаеца хорошинький малинький раб». Любой работорговец, проходя мимо, непременно должен его заметить.

— Как хочешь, — говорит Мадикен. — Ты сама виновата, — и быстро уходит, чтобы не слышать диких воплей Лисабет.

Жуя бутерброд, она бредет к реке. Вода в ней спала, а на мостках лежит удочка. Мадикен насаживает на крючок кусочек колбасы и садится удить рыбу. В воде целыми стаями снуют маленькие окуньки, но, как видно, они не признают колбасы: ни один и не думает клевать. Однако это так увлекательно, что Мадикен совсем забывает про Лисабет. Когда же наконец она о ней вспомнила, то ужасно испугалась. Всю злость точно рукой сняло. Мадикен кидает удочку и со всех ног мчится к колодцу. Еще издалека она начинает кричать: