Арна Бонтан - Попо и Фифина

Когда все четыре бидона засверкали снаружи и внутри, Попо и Фифина, получив по монетке, весело побежали домой.

Солнце уже садилось, начинался прилив, и волны всё сильней ударяли о скалы. А чуть подальше от берега, где море было спокойней, на фоне зелёных волн блестела серебристая полоса парусов. Это рыбачьи лодки возвращались с утреннего лова.

— Как красиво, — сказала Фифина, показывая на паруса.

— Да, — подтвердил Попо. — Только змеи были в сто раз красивей… Куда они девались, ты не видела?

— Наверно, мальчишки смотали их и ушли домой, — сказала Фифина. — Уже поздно. Не успеешь оглянуться, как солнце зайдёт.

Но тут Попо не согласился с ней.

— Если бы у меня был змей, — сказал он, — я бы ни за что не смотал его так рано. Пусть летает, пока совсем не стемнеет. И пускай все его видят…

Фифина не стала спорить, только посоветовала не говорить об этом родителям.

— Потому что, — сказала она, — никто тебе не сделает змея, если ты из-за него будешь пропадать целыми днями, до позднего вечера.

Немного подумав, Попо согласился с ней. Конечно, нельзя говорить взрослым всё, что приходит в голову. Они ведь такие странные, эти родители. Никогда не знаешь, что позволят, а что запретят. И сердце Попо наполнилось гордостью за свою умную старшую сестру.

Папа Жан тёр свой подбородок. Его лоб морщился. Папа Жан думал о змее для Попо. В общем-то, сейчас ему не до этих игрушек — он рыбак и занят с утра до ночи. Но разве можно отказать, когда все, решительно все — и Попо, и Фифина, и мама Анна, и даже малютка Пенсья, — смотрят тебе в лицо и ждут, пока ты согласишься.

— Они сегодня вели себя очень хорошо, — сказала мама Анна. — Лучше, чем всегда.

Папа Жан безнадёжно махнул рукой.

— Ну ладно, — сказал он, — сделаю. Потому что если я не сделаю, то покоя мне не видать… Только больше ни слова об этом. Зато, когда завтра проснётесь, ваш змей будет готов к полёту.

Попо подскочил с земляного пола, и ноги его замелькали в воздухе.

— Ой, папа Жан, папа Жан!

Фифина захлопала в ладоши и пустилась танцевать.

— Папа Жан, папа Жан!

Мама Анна улыбнулась. Малютка Пенсья заворковала, как голубь…

Да, много радости доставил сегодня папа Жан даже одним своим обещанием. Подумать только: настоящий змей! Чудесный, красный, жёлтый и ещё, может, зелёный!.. Самый-самый настоящий змей — яркий, словно птицы с острова Гаити! Он будет парить в облаках, как эти птицы, как сон, как мечта!.. И неужели папа Жан думает, что его дети заснут сегодня хотя бы на одну минутку? Да ни за что!..

Когда Попо и Фифина проснулись на следующее утро — правда, немного раньше, чем обычно, — конечно, их змей был уже готов! Красный, с жёлтой и зелёной каёмкой! И рядом с ним лежал целый клубок тонких крепких ниток. Это был змей, о котором можно только мечтать!

Попо долго осматривал его со всех сторон и только потом завопил:

— Фифина! Идём сразу на берег!.. Его уже можно запускать!

— Ой! — сказала Фифина. — Я даже не думала, что папа Жан так быстро сделает.

Своё сокровище они вынесли со двора, осторожно и медленно поддерживая его с двух боков. И ещё осторожней и медленней спускались они по склону к берегу моря. А когда наконец очутились на чистом белом песке, то остановились и поглядели по сторонам и вверх: всё ли в порядке, не угрожает ли что-нибудь их змею?

Нет, не всё было в порядке. Неподалёку торчала огромная ветка, и Попо не хотел рисковать. Разве не видел он змеев, повисших на деревьях, словно подбитые птицы?! Что, если с их змеем случится такое?

— Пойдём дальше, — сказал он Фифине.

И она помогла оттащить змея от дерева.

— Ну, а теперь, — сказал Попо, — держи его, пока я размотаю нитку. Только не очень сжимай, а когда скажу, сразу отпусти. Поняла?

И опять Фифина не стала ни спорить, ни возражать, а просто сказала:

— Ага.

Попо размотал около пятидесяти ярдов ниток, потом оглянулся — хватит ли места для разбега?.. Да, теперь всё было в порядке.

— Готово! — закричал он. — Отпускай!

В ту же секунду Фифина выпустила из рук змея, а Попо что есть духу помчался вдоль берега, натягивая нитку. И в этом ему здорово помогал сам змей, который сразу же взмыл вверх и понёсся и поплыл по серому рассветному небу, всё больше напоминая красную птицу… или даже алую звезду! Выше!.. Ещё выше!.. Ух, как красиво! Попо пришлось ещё разматывать — хорошо, моток был большой: папа Жан не пожалел ниток.