Ая эН - Ёлка, которая пароход

– Ладно…

Отец замялся в дверях, потом добавил тихонько:

– А Вику лучше так особо в квартиру не пускай.

– Думаешь, она…

– Не думаю. Но на всякий случай. Если что – скажи, папа меня запер, ключ не оставил, открыть не могу…

– Па, ты что, тут дверь изнутри просто так открывается, не ключом.

– Да, черт… Ну ладно. Будь с ней осторожнее.

Отец ушел.

– Па! – вдогонку опомнился Петя. – За Инет заплати, а?

– Да ну, завтра я тебя по-любому домой отправлю, какой еще Инет! Дома наиграешься. Лучше библиотеку до конца разбери. Ты обещал.

Петя вздохнул. Елки-моталки, и чего он сюда приперся? Контрольную перенесли. По городу не побродил. Инета – и того нет. Правда, он узнал, что он – гений. Но при этом вроде приемыш. А может, не приемыш? А вдруг – и приемыш, и не гений? Мог же дед ошибаться.

Петя решил послать эсэмэску Димону или еще кому, но сообразил, что у ребят сейчас математика, а математичка – самая противная дама во всей школе. Лучше друзей не подставлять. С горя он решил поискать шкатулку.

Петя хорошо помнил шкатулку. Он из нее ел, когда жил на необитаемом острове. Он даже помнил, какие именно драгоценности там лежали. Сейчас он не мог понять другого: почему бабушка не взяла ее с собой, когда уехала смотреть за его новорожденной двоюродной сестренкой?

В шкафу шкатулки, разумеется, не было. Если б она была, мама ее за секунду нашла бы. Петя осмотрел все полки, чемодан, спортивную сумку… Сначала он искал аккуратно, а потом глянул на портрет деда, и ему показалось, что дед смеется.

Петя разозлился, отвернул портрет лицом к стене и принялся уже искать как попало.

– И мне плевать, что ты обо мне думаешь! – сказал он вслух. – Во-первых, еще даже неизвестно, твой я внук или нет. Во-вторых, гениальность, реально, по наследству не передается. В-третьих, никто, кроме тебя, никаким гением меня не считает. Ладно, Вика по открытке проехалась: сопли, мол. Но папа ведь тоже ничего не сказал. А мог бы! Его сын в три года такой перевертыш сотворил, креатив сплошной, а он – отложил в сторону.

В шкафу шкатулки однозначно не было. На шкафу тоже. Петя стал переворачивать бумаги в письменном столе.

– А ты тоже хорош! Если у тебя внук – гений, так возьми и скажи об этом вслух, да? Развивай ребенка! В Эрмитаж его своди, что ли… Так нет же. Внука, гениального внука ты спокойнехонько отправляешь в Москву, а сам вовсю тут развиваешь соседскую девочку-дурочку, к тому же воровку!

В столе шкатулки в помине не было. Под диваном тоже. Среди празднично-гостевой посуды и смотреть смысла не было. Петя высказал смотрящему в стену портрету все, что он о нем думает, и отправился переворачивать спальню, детскую и кухню с прихожей.

Он, надо сказать, особо не церемонился, поскольку злился на весь мир. Последней каплей была эсэмэска от Димона: «Матиша заболела! Нам заменили на обж! Прикинь!!!»

Петя прикинул. Вошел в гостиную и «прикинул» йогуртом в портрет. Со всей дури. Не попал, задел только. Дед съехал лицом вниз и чудом не разбился. Разбился йогурт. Пластиковый стаканчик треснул при ударе о стенку, (свалился за рояль. На стене осталась тонкая розовая дорожка. Петя пошел за новым йогуртом и еще по дороге долбанул кулаком дверь.

В этот момент позвонила мама – очень вовремя, как всегда!

– Да, ма… Не, уже не сплю… Нормально… Библиотеку разбираю… Ну и ей от меня… Пока!

Сдохнуть от умиления – Олеськина няня ему привет передает!

Для порядка предстояло осмотреть кухню и прихожую.

На кухне шкатулки не оказалось. На антресолях тоже. Петя провозился с антресолями около получаса. Там было полно ящиков, каждый пришлось вытащить, открыть. Костюм Деда Мороза был как новенький. Видимо, его так ни разу с той поры и не доставали.

В прихожей, в стенном шкафу, коробок оказалось больше. Они громоздились до самого верха вперемешку с пакетами и свертками всех мастей. Петя установил стремянку, стал расчищать место внизу, чтобы было куда сбрасывать свертки. Возле телефона с западающей кнопкой лежал наполовину развернувшийся конверт, который ему передала Вика. Петя взял конверт и развернул его полностью.

Старого образца конверт. Портрет солидного дядечки. Подпись: «Русский советский поэт С. Я. Маршак. 1887–1964». Марка розовая, с самолетом и пароходом, на 5 копеек: «ПОЧТА 5 СССР». Места для обоих адресов, и кому, и от кого – справа, одной колонкой. Между «куда» и «кому» стояло «Отдать моему внуку Пете. Передать из рук в руки».

Конверт был запечатан личной печаткой деда. «Не хухры-мухры! Надо будет себе такую печать заказать, крутец полный!» – подумал Петя и вскрыл послание. Внутри был лист, обычный лист для принтера, формата А4. Он был исписан непонятными значками. Шифр!