Дэвид Алмонд - Небоглазка

И как пригнется.

— Привидения! — шепчет.

Втащила нас в дверной проем ближайшего склада.

— Янви, тихо! Замри!

Вдоль другого берега, по велосипедной дорожке, ехали в сторону моря двое велосипедистов.

Потом она разулыбалась.

— Все, больше нет, — шепчет.

Танцуя, вернулась на берег Озборна. Волосы и платье так и кружатся веселым вихрем.

— Счастье, — пела она. — Счастье, счастье, счастье! У нее за спиной Январь пригоршнями швырял в реку черный ил.

Она как захихикает:

— Суй руку, Эрин Ло!

Еще хихикнула, прикрыла рот перепончатыми ладошками.

Мы все отмылись. Черная Грязь осталась только в складках кожи и во въевшихся пятнах на одежде. Зашли на один из складов. Здесь стояли штабеля картонных коробок. Много открытых — вроде вот этой, перед нами.

— Суй, не бойся!

Я сунула руку, согнула локоть, пошарила внутри, нащупала гладкие прохладные целлофановые упаковки.

— Чувствуешь? — рассмеялась она. — Чувствуешь, Эрин?

Я вытащила одну упаковку и тоже рассмеялась. Шоколад.

— Это вам! — говорит. — Тебе, и Янви, и Мышу, и Пискле! Ешьте, ешьте!

Я содрала целлофановую упаковку и стала раздавать побелевшие, подсыхающие конфеты.

Небоглазка взяла с апельсиновой помадкой. Сказала — ее любимые. Облизнула губы и вздохнула:

— Дедуля говорит, навсегда их не хватит. Но в этой коробке их целая куча, и коробок тут тоже куча.

Она показала нам коробки с тушенкой в жестяных банках и с изюмом в пакетиках. Тут были еще десятки неоткрытых коробок.

Я жевала конфету с карамельной начинкой.

— Сколько тебе лет, Небоглазка?

Она наморщила лоб:

— Лет? А разве лето в году не одно?

— Лето одно, а годов тебе уже сколько?

Смотрит на меня светлыми блестящими глазами и явно очень хочет ответить на мой вопрос, но ничего не понимает.

— Сколько времени ты живешь на свете?

— Возьми еще шоколадку, — говорит. — И еще возьми. Они вкуснее вкусного.

Январь выругался. Мыш совал в рот одну конфету за другой.

— Сколько дней и ночей? — настаивала я.

— Сперва бывает день, потом ночь, потом опять день, они ходят кругами, как хоровод.

— Ты не понимаешь.

Она задумалась:

— Жизнь — это просыпаться и засыпать и опять просыпаться. Ты это спрашивала?

— Сколько раз ты здесь засыпала и просыпалась?

Она задумалась, потом рассмеялась:

— От твоих вопросов, Эрин, хоть головой маши, как голубь крылом!

Заглянула в коробку с шоколадом.

Поджала губы.

— Столько раз, сколько здесь с апельсиновой помадкой, — говорит.

Январь чертыхнулся.

— В этой коробке? — спрашивает.

— Ой, что ты, Янви, на всем большом-пребольшом складе!

— А это сколько?

Она засмеялась, покраснела. Отвернулась от Января. Придвинулась ко мне и, касаясь моего локтя, шепнула на ухо:

— Три?

— Смотрите, патрульный обход!

Мы вышли в проулок перед продуктовым складом. Навстречу идет Дедуля. Куртка застегнута на все пуговицы, на голове каска с козырьком. Важно покачивает руками в такт ходьбе. Несет старомодный черный фонарь. Остановился у какой-то дверцы и подергал за ручку. Кивнул, записал что-то в блокнот и снова пошел нам навстречу. Мы отступили к стене.

— Доброе утро, Дедуля Охранник, — говорит Небоглазка.

— Доброе утро, Небоглазик! Есть что доложить?

— Без происшествий, Дедуля! Одни привидения, носятся на своих машинах далеко-далеко, по ту сторону текучей воды.

Он кивнул.

Перевел глаза на Января и нас с Мышем, наморщил лоб. Небоглазка встала на цыпочки, оперлась на его плечо и что-то зашептала на ухо.

— Это те, что пришли к нам вчера при лунном свете. Помнишь, Дедуля?

Он снова кивнул и что-то записал в блокнот. Потом поднял палец и уставился нам в глаза.

— Все вы теперь у меня вот сюда записаны, — говорит. — Я запомню. Без глупостей мне тут!

— Честное слово, — отвечаю.

Он моргнул, приподнял каску, почесал голову и поглядел в яркое голубое небо. Медленно проводил глазами летящую чайку. Лицо его смягчилось, и он замурлыкал песенку. Потом снова моргнул и снова глядит на нас.

— Пора продолжить обход, — говорит.

Небоглазка снова потянулась к нему и поцеловала в щеку.

— Без глупостей! — повторил он, обращаясь ко мне.

— Честное слово.

Он еще раз подставил Небоглазке щеку и пошел дальше, заглядывая в подъезды, дергая за дверные ручки, записывая что-то в блокнот.

— Понимаешь, у него важная работа, — говорит Небоглазка. — Он охранник.