Макар Последович: Магистральный канал

— Видали, жевжики?

— Видали.

— Знаете, кто это такой и откуда ко мне приезжал?

— Нет, не знаем.

— То-то и оно. А я знаю. Они еще не раз приедут. Только ничего из этого, жевжики, не выйдет. Не так-то легко обмануть деда Брыля…

Последние слова старик промолвил с какой-то задумчивостью. Потом вынул трубку изо рта, выдохнул дымок и медленно побрел на свой двор.

Часто так бывает: живут люди рядом друг с другом всю жизнь, встречаются каждый день, пожалуй, каждый час, а что у каждого из них на душе, чем они живут, о чем думают — не знают.

Так было и со сторожем Брылем.

Есть в деревнях такие дома, в которых за день перебывает половина односельчан, а есть и такие, куда редко кто заглядывает. К последним относилась и хатенка старого сторожа.

После того как дед Брыль исчез за углом своей хаты, хлопцы, так ничего и не узнав, собрались было уже уходить домой.

Но Мечик вдруг зашептал:

— Стойте, подождите! Я покажу вам кое-что интересное…

Ребята окружили Мечика. Подошел даже Генька.

— Ближе, ближе, — шептал Мечик. — Становитесь вот тут и смотрите вон туда. Ну, видите?

Хлопцы взглянули туда, куда показывал Мечик, и замерли от удивления… Даже Генька, который всегда хвастался, что немало повидал и много знает, и тот был поражен.

Представьте себе чисто подметенный небольшой дворик, в центре которого росла высокая, с громадной кроной липа. Дерево распростерло свои могучие ветви на весь дворик и на всю хату старика. Укрывался под этой липой и крошечный хлевок, пристроенный к сеням.

Но то, что так поразило ребят, находилось под крышей. Взглянув туда, Генька даже вздрогнул и невольно отшатнулся от частокола.

Огромная, покрытая темно-бурыми перьями, птица почти на два метра стремительно развернула свои могучие крылья и рвалась ввысь. Немигающими оранжевыми глазами птица зорко смотрела на хлопцев, тяжелый и кривой клюв готов был нанести смертельный удар по голове.

Хлопцы боязливо пригнулись к самой земле. Только один Мечик не испугался. Тихо засмеявшись, он объяснил:

— Она уже минут десять вот так подымается и подняться не может. Не иначе, как старый врун прибил гвоздями ее кривые когти к жердине…

Хлопцы снова стали приглядываться к невиданной и страшной птице, место которой в дремучем бору, где-нибудь в высоких каменных горах либо над безлюдными бескрайними просторами степей, а не в этом дворике, мимо которого каждый день громыхают тракторы и идут на работу колхозники.

— А-я-яй, какой коршун!

— Коршун?! Это орел! — уверенно заявил Генька.

— Первый раз вижу… Он же больше гуся! Он же овечку подымет…

— Тсс… Тихо! — зашипел Мечик.

Хлопцы притихли и продолжали молча наблюдать за страшным пернатым хищником, замершим на взлете. Мечик сразу догадался, что это чучело, видимо, недавно изготовленное дедом Брылем.

Но где ему удалось подстрелить этого огромного орла? Мечик ни разу не видел таких птиц вблизи колхоза. Может, дед Брыль встретил ее в пуще, где-нибудь в темных и непроходимых дебрях, куда редко ступает нога человека… Темная лесная гряда этой пущи всегда манила ребят к себе, пробуждала неуемную страсть к путешествиям и приключениям.

Начинало смеркаться, а хлопцы все еще, словно зачарованные, продолжали смотреть на удивительную птицу. Стояли они в полном молчании, никто из них даже не пошевелился. Так же тихо и безмолвно было и в хате старого сторожа. И вдруг дверь сеней широко распахнулась. Сперва показался длинный ствол берданки, а затем и дед Брыль. Старик был теперь в серой суконной свитке, подпоясанной веревкой. На голове красовалась заячья шапка-ушанка.

Замкнув дверь, старик подошел к орлу.

— Мге-ге… кхе… кхе, — услышали ребята его голос. — Пойдем в хлев… А то как бы тебя тут дождик не замочил…

С этими словами дед Брыль поднял орла вместе с жердиной высоко над головой. В этом положении хищная птица обрела еще более грозный вид, ее крылья, казалось, разметнулись шире прежнего. А дед Брыль вдруг стал похож на охотника из бескрайних степей, на того, кто ловит лисиц и травит волков с помощью беркута… И Мечик представил себе старого сторожа уже не в грубой суконной свитке, а в тонком шелковом халате, мягких, сшитых из сыромятной кожи сапогах. Вместо веревочной подпояски его украшал легкий шерстяной пояс. Свистнет сейчас дед Брыль, и появится перед ним быстрый, как молния, степной конь…

— Беркут! Это беркут… — вспомнил наконец Генька, видевший много раз эту птицу на картинках.