Дзидра Ринкуле-Земзаре - Вот мы какие!

Комарик покраснела. Стиснула губы, посмотрела на Индулиса то ли со злостью, то ли умоляюще. Схватила рукопись пьесы и вышла из класса, не проронив больше ни единого слова.

— Как тебе не стыдно! — сразу же подскочила Иголочка к Индулису. — Гляньте, какой важный! Мыльный пузырь! Смотри не лопни!

Это было только началом. На Индулиса дружно насели Югита, Сармита, Изольда, Карина, даже медлительная Сильвия. Ребята тоже чувствовали, что в разговоре с Комариком он перешел все границы. Однако не могу сказать, чтобы нас особенно волновала судьба постановки, затеянной Комариком. Не получится — и ладно, плакать не будем.

Куда больше нас занимали судоверфь и прочие дела, затеянные Павлом. Ну, например, на следующий сбор отряда он обещал захватить с собой красочные диапозитивы с изображением разных морских кораблей и подробно рассказать о них.

Разве не интересно?

Мы уже совсем было смирились с тем, что никакой пьесы играть не будем и театр наш приказал долго жить. Но тут неожиданно пришел Павел и первым долгом внес предложение:

— Я тут узнал, что ваш класс репетирует пьесу, и сразу подумал: а если нам взять да показать спектакль в клубе судоверфи, так сказать, в порядке шефства? Не сомневаюсь, это будет здорово. Уж если сама вожатая написала пьесу о школьной жизни… И ребята посмотрят с удовольствием, и взрослые. Так что поздравляю с добрым начинанием и желаю успеха.

Мы сидели как пришибленные. Ни у кого не хватило духу признаться, что с постановкой ничего не вышло. Лишь слегка оживились, когда Павел спросил про дела в учебе.

— Брака нет! — возвестил Томинь.

— У Сильвии была двойка по английскому, но как раз сегодня она исправила, — уточнила Карина.

Изольда не выдержала все-таки:

— Если не считать, что Томиню сделали замечание за болтовню на уроке.

Томинь из-под парты показал ей кулак.

— Вообще, уровень знаний повысился, и поведение тоже… — тут Карина прикусила язык, и мы все сразу подумали об одном и том же.

— Очень хорошо! — к счастью, Павел ничего не заметил. — И у нас работа идет полным ходом. Досрочно отремонтировали француза…

Павел ушел, и все сразу кинулись к Индулису.

— Видишь, что ты наделал? Комарик ему обязательно расскажет. Как нам теперь выпутаться?

— Гениальный артист! Взял и все напортил!

— Плевать ему на пионерский театр! Он ведь в фильме снимается.

— Слышал, что Павел сказал? Оказывается, Комарик сама написала пьесу.

— Словом, отправишься к Комарику, попросишь прощения.

— И обещай ей, что будешь играть, — потребовала Иголочка.

— Ее сегодня нет в школе, — сообщила Карина. — У пионервожатых методический день.

— Ах да, четверг!

— Все равно! — не унималась Иголочка. — Иди к ней домой. Попроси прощения и возьми пьесу. Сразу же начнем переписывать роли.

Мы требовали, уговаривали, угрожали. Но Индулис наотрез отказался: никуда он не пойдет!

Иголочка разозлилась:

— Раньше я еще думала, что это так, случайно получилось. Но теперь вижу: неслыханное упрямство и зазнайство.

— Ладно, черт с ним! Пусть не участвует, — принял решение Дирт. — Я берусь, без всяких жребиев. Правда, я пониже его. Но разве бабушки обязательно должны быть такими, как отцы? Моя собственная бабушка, например, меньше меня.

— Тогда все в порядке, — обрадовалась Карина. — Но все-таки кому-то придется сходить к пионервожатой. Извиниться за Индулиса, сказать, нам очень жаль, мы все продумали и вместо Индулиса бабушку сыграет Дирт. Ну и пьесу взять.

— Думаешь, пьеса у нее дома? — засомневалась Яутрита. — Может, в школе оставила?

— Неважно, — твердо сказала Карина, у нее без всяких спектаклей повадки опытной учительницы. — Главное не в этом. Важно, чтобы сегодня вечером кто-нибудь к ней непременно явился с извинениями. И попросил заодно, чтобы разрешила переписать роли.

— Пусть идет Гунар, — предложила Югита.

С чего это вдруг? Почему именно я?.. Но и другие были того же мнения.

— Ты умеешь говорить, — пояснила Иголочка.

Честно говоря, я даже почувствовал себя польщенным.

— Что ж, если поручаете ведение мирных переговоров, постараюсь быть на высоте.

Но сделать оказалось намного труднее, чем пообещать.

Дверь мне открыла не сама Комарик, а какая-то угрюмая старушка, ни за что не желавшая пускать меня в дом.

— Только что вернулась с семинара, едва успела поесть. Все время в бегах. Передохнуть не дадут!

Я стал убеждать, что долго не задержусь. Скажу Кайе два-три слова, кое-что у нее возьму — и все.