Аня Бутенко: Министерский Город

— Нам сейчас не до этого, Найт, — осекла её единорожка, подойдя к плакатам. — Кстати, а как нам незаметно пронести их в Район Доброты?..

Положение было действительно трудным. Одни против целой страны, окружённые слишком любящими врагами, не знающие куда идти и что делать… Да ещё и с сотнями тяжёлых листов, которые ни Найтмер, ни Найтфлат не могли унести! Да и если бы могли, как объяснить свои преступные действия, если их вдруг обнаружат?.. И вообще — как остановить это производство? Унесут одну сотню плакатов — ещё две сотни напечатают.

Внезапно аликорн почувствовала, как она словно «выпадает» из реальности, погружаясь в себя, медленно сливаясь с Вселенским Потоком. У неё бывали такие «озарения» — в один из них она и нашла способ сократить свой лунный срок. Поднырнув под машину, Найтмер начала уверенно копошиться в её внутренностях, отыскивая… отыскивая… ага! Ночная богиня торжествующе воскликнула, вытаскивая из механизма маленькое колёсико в форме солнышка с вписанным в него ромбом-алмазом. Вылезши наружу, Найтмер сосредоточилась и, под бурные вопли радости Найтфлат, уничтожила колёсико. Аликорн была права: эта деталька — а точнее, её отсутствие, — через несколько секунд остановила весь станок. Но где-то внутри тихонько заскрипело нехорошее предчувствие. Что-то всё равно было не так, что-то… Но станок спокойно стоял, и богиня немалым усилием воли заставила свою интуицию замолчать.

— Так просто? То есть… Колёсико?! Эээ… Ну ладно, мне без разницы. Одной проблемой меньше. И что теперь? — вопросила единорожка, заглядывая через плечо подруги. — Как мы всё это унесём?

— А мы и не будем уносить всё, — отозвалась Найтмер, осторожно поджигая плакаты. Тридцать оставшихся листов лежали рядом с ней. — Думаю, тридцати им хватит. Пошли, надо уносить ноги.

Свернув листы и еле запихав их в сумку, кобылы вновь отправились в путь. Уже вечерело, и мягкие сумерки ложились на район, делая его каким-то особенно сказочным, волшебным. Надо было искать место для ночлега. Как ни хотелось поняшам остановиться в удобной гостинице, это было слишком опасно — и компания решила, что они вполне могут идти и ночью, с небольшими остановками. Сон? Сон для слабаков, а они — храбрые защитницы родной сторонки, которым не нужны отдых, пища и питьё. Поэтому взятые на всякий случай палатки так и остались лежать в сумках.

Спустя несколько часов окончательно стемнело, а подруги уже вышли из Района Щедрости. Остались позади дома, бутики, уютные ресторанчики, впереди расстилались поля. Далеко на горизонте виднелись очертания Района Смеха, над ним торчала стройная верхушка Башни Селестии. Как Найтмер не щурила глаза, она не видела салюты и фейерверки, которые, как ей казались, должны денно и нощно взлетать над районом Пинки Пай. Хотя… наверное, даже им, вечным тусовщикам, надо иногда отдыхать.

Дорога убегала вперёд, тускло сияя под луной. Словно в помощь ей, два рога, два цветных свечения — светло-голубое и бирюзовое — освещали путь. Впрочем, полная луна всё равно светила ярче, нависая над миром. Когда-то спутник Эквестрии был тюрьмой, был пленом, подумала Найтмер, чувствуя себя в свой среде, чувствуя, как тьма восполняет её силы. Когда-то ради луны и ночи она совершила величайшую глупость в своей жизни.

Вздохнув, Найтмер пнула подвернувшийся ей под копыто маленький камешек и опустила глаза в землю. Да, надо жить здесь и сейчас и не оглядываться назад… Но, переосмысливая всю свою жизнь, аликорн тьмы прекрасно понимала — она меняется, и это уже не остановить. Она уже балансирует на грани, ходит по тонкому льду. Что будет, когда она, воплощение страха и беспросветного ужаса, полностью «перегнётся» на другую сторону? Должно ли так быть, или всё неправильно, неверно? Может быть, это Министерство незримо влияет на неё? Вряд ли. Изменения затрагивали саму суть Найтмер, всё её существо и всё её начало. Рождённая из безумной вспышки чистой ненависти, богиня редко задумывалась над своей сутью и смыслом своей жизни, считая это либо бессмысленной тратой времени, либо жалким прахом бытия, недостойным марать её копыта. Когда тёмная принцесса была частью Луны, она была лишь сгустком эмоций — хаотичным, непостоянным, способным меняться, но лишь в худшую сторону. Луна управляла и прикрывалась ей, даже не заметив, как роли поменялись и Найтмер заняла тело… и ничего не исправила?

Наверное, сейчас стоило бы замереть статуей на середине дороги, будучи ошеломлённой выводом, но ноги сами несли кобылицу дальше. Она ничего не исправила, потому что привыкла подчиняться. Вот и всё. Она — лишь эмоции. Не пони, не богиня, не злодей и тем паче не герой. Просто ярость маленькой ревнивой истеричной лошадки, не понимающей, что пони ночью должны спать. Занавес.