Дэн Смит - Тайна брата

— Думаешь, его забрали в штаб? — Перед глазами встает длинное серое здание у реки. — Вчера ночью Стефан, когда бесился, заявил, что они там пытают людей. Думаешь…

— Нет. Это… — Дед, замолкнув, прочищает горло. — Не забивай такими вещами голову.

— Лиза сказала, что люди помнят Вольфа еще маленьким. А герр Финкель знал его?

От этой мысли мне становится еще хуже.

— Да мы почти все его знаем, — тихо говорит дед. — Вольф развозил хлеб.

— А потом пошел в гестапо?

— Сперва был полицейским. Не лучшим, но вполне приличным. И только потом пошел в гестапо. Ну, все меняется. Люди меняются. Иной раз они делают такое… — Дед потихоньку замолкает, а я гоню мысли об окровавленном лице владельца магазина.

— Мне нравился герр Финкель, — говорю я.

— Карл, мне тоже. — В голосе деда звучит печаль. — Ладно, покажи-ка, чем ты тут занят?

Он кладет руку мне на плечо и заглядывает на полку.

— «Майн кампф»? Хм… Не лучшее чтение, скажу я тебе. — Он забирает книгу у меня из рук. Изучает ее со всех сторон, потом смотрит на портрет фюрера. — На мой вкус, суховата. А тебе как?

— Не читал, — признаюсь я.

— Я бы сказал, это нормально.

Поднимаю глаза, чтобы видеть деда в зеркале на стене.

— И вряд ли буду.

Дед долго смотрит на меня, будто укладывая в голове эти слова, а потом слабая улыбка появляется у него на губах, и в уголках глаз собираются морщинки. Кивнув, он сжимает мое плечо.

— Хорошо, пусть пока стоит, где стояла.

Он возвращает мне книгу, и я ставлю ее на законное место. Сдвигаю назад фотографию папы, беру в руки свой серебряный значок. Разглядываю, вспоминая тот день, когда его получил, а заодно и Йохана Вебера, потом открываю шкаф и прячу награду под грудой носков. Закрыв ящик, снова изучаю отражение деда.

— Когда-нибудь это все кончится, — говорит он. — Думаю, кому-то предстоит многое объяснить.

— Ты о чем?

Дед цыкает зубом и смотрит в потолок.

— Ну, я не специалист, Карл, но рано или поздно война закончится, и такие люди… — он кивает на полку с книгами, — такие люди с удивлением поймут, что по всем счетам надо платить. Они получат свое сполна.

Дед подогревает воду в печке. Пока я умываюсь, он ищет холодное, чтобы приложить к глазу.

— Лучше не рассказывай Стефану о том, что случилось, — советует он, вручая мне кусочек замороженной свинины, едва я переступаю порог кухни. — И мясо береги, это наш ужин.

Сижу за столом, прижимая холодное мясо к синяку.

— Он может взорваться, как вчера вечером, — объясняет дед. — Будем считать, что ты упал с велика.

Вспоминаю, как Стефан орал на меня. Дед явно замечает, до чего мне от этих мыслей паршиво.

— Ты не виноват. То, что одного человека печалит, другого злит. Разные люди по-разному реагируют.

Жду, пока он объяснит подробнее.

— Когда ты думаешь о папе, что ты чувствуешь?

Зажмурившись, я пытаюсь унять тяжесть в груди. Это как боль, которая не проходит. Она всегда внутри, даже если я ее не замечаю. Когда мы гуляем с Лизой, я не думаю о ней, но едва что-то напомнит о папе, и боль мигом накрывает с головой.

— Мне очень грустно, — говорю.

Дед кивает.

— У мамы иначе. Она чувствует себя больной.

— Но ей сейчас лучше.

— Да, и это здорово. — Дед грустно улыбается. — А Стефан злится. Он хочет найти виноватого в том, что случилось с папой.

— Ты хочешь сказать, что он обвиняет фюрера?

Дед, подняв бровь, смакует эту мысль.

— Твой брат не очень-то жалует фюрера. Как и его отец, и…

— Папа тоже не любил фюрера?

Дед вздыхает:

— Может, лучше сейчас не поднимать эту тему? Мы говорим про Стефана, и почему не надо посвящать его в твои злоключения. Видишь ли, Карл, он может натворить бед. Помнишь, как он лез во все неприятности у вас в городе? И как его забрали за драку? Вот, будет то же самое, только времена сейчас другие, и последствия могут быть куда страшнее. Стефан не врал, когда говорил, что люди из лагерей не возвращаются.

— Как папа Лизы?

— Да.

— А герр Финкель?

— Не знаю. Вполне возможно. — Дед качает головой.

— Но как инспектор Вольф может так жестоко обращаться со знакомыми? — Едва этот вопрос срывается с губ, я вспоминаю, как сам жестоко обращался со знакомыми. Например, ударил Йохана Вебера в день, когда тот получил известие о смерти отца.

— Карл, я уже объяснял тебе, люди меняются. — Дед внимательно смотрит на меня. — Жаль, не всегда в лучшую сторону.

Мой взгляд цепляется за значок нацистской партии у деда на рубашке: белый круг в красном кольце, серебряные буквы и свастика в центре.