Филиппа Пирс - Том и полночный сад

Он рывком выдернул голову и задумался, что делать дальше. Просовывать голову через каждую дверь? Непонятно, разумно ли это. Он уже устал, в ушах звенит, глаза болят, даже живот, вообще-то остававшийся с безопасной стороны двери, немного поднывает. Если Хетти окажется за последней дверью, он до нее просто не доберется.

Ну что ж, в таких необычных обстоятельствах простительны и не совсем честные приемы. Можно подслушивать и подглядывать через замочную скважину. За третьей дверью Том услышал тихий ритмичный шорох. Он не мог понять, что это за звук, а через замочную скважину видно было немного — умывальный столик с кувшином и тазом, край кружевной оконной занавески и стул с прямой спинкой.

Том никак не мог сообразить, что это за шорох. Конечно, Хетти, больная, может быть, умирающая, тут ни при чем. В отчаянии он бросился было к следующей двери, но вдруг задумался — а если Хетти все-таки здесь и в бреду скребет по простыне: ш-ш-ш.

Он начал с усилием просовывать голову через дверь, за которой слышался странный звук. Брови уже прошли внутрь, когда он услышал — уши были еще снаружи — шаги на лестнице. Том испугался, что его застукают наполовину в двери, поспешно отпрянул назад и обернулся.

По лестнице с мрачным видом шел какой-то мужчина, он нес под мышкой две конторские книги из прихожей, а в руках чернильницу и линейку. Ясно было, что он сам зарабатывает себе на жизнь и только что закончил работу. Кто это мог быть? Несомненно, Мельбурн, судя по фамильным чертам.

Человек шел прямо на Тома, не замечая его. Он остановился возле той самой двери, через которую пытался пролезть Том, и осторожно постучался.

— Матушка?

Шуршание прекратилось. Из-за двери спросили:

— Кто там?

Том узнал голос, это была тетка Хетти.

— Джеймс.

Джеймс? Том был поражен: в последний раз, когда он видел Джеймса в саду, тот был еще совсем юношей. Неужели у Мельбурнов успело пройти столько времени, что Джеймс стал совсем взрослым? Дельцом? Торговцем? Такой крепкий, широкоплечий, высокий, но почему-то очень мрачный.

— Можешь войти, — продолжал женский голос, — я просто причесываюсь.

Джеймс вошел, и Том юркнул вслед за ним. Не из любопытства, просто Джеймс, едва открыв дверь, спросил: «Как Хетти?».

Мужчина и мальчик стояли в спальне. Джеймс невольно обернулся — вроде никого нет, но кто-то на него смотрит, может, кошка.

Тетка Хетти стояла возле туалетного столика. Густые темные распущенные волосы спадали до пояса, и она водила щеткой от корней до самых кончиков. Этот звук Том и слышал. Он заметил, что волосы кое-где уже поседели — и для нее время не прошло бесследно.

Она не ответила на вопрос Джеймса, просто положила щетку. Потом нехотя произнесла:

— С Хетти все будет в порядке.

— Так сказал доктор?

— Да.

— Слава богу!

— Слава богу? Она сама виновата! Скажите на милость, зачем ей понадобилось лазить по деревьям? У нее нет никакого представления о приличиях. Девочка ее возраста… Она уже достаточно взрослая, чтобы понимать!

— Хетти моложе своего возраста, — возразил Джеймс. — Может быть, от того, что она всегда играет одна — и чаще всего в саду.

— Ну а ты всегда ее защищаешь! — воскликнула его мать, и это прозвучало как упрек. — Так она никогда не повзрослеет. Что с ней будет, просто не знаю. Очень странная девочка.

Тетка Хетти замолчала и повернулась к зеркалу, заплетая косу.

— Разумеется, она повзрослеет, — возразил Джеймс, и Том просто восхитился, как твердо он говорит с матерью, не боясь ее гнева. — И что с нею станет тогда?

— От меня ей нечего ждать. Я и так довольно о ней заботилась.

— В таком случае, мама, ей придется самой зарабатывать себе на жизнь, хотя я, право, не знаю, как это у нее получится. Возможно, она выйдет замуж — хотя Хетти не видит и не знает никого за пределами нашего дома и сада.

— Она не будет распоряжаться в этом доме после моей смерти! — не поворачиваясь к сыну, тетка Хетти сердито смотрела на его отражение в зеркале.

— О чем это вы, мама?

— И ты, и Хьюберт, и Эдгар уже взрослые. Вы продолжаете отцовское дело, вы независимы. Пусть так, но если кто-то из вас вздумает когда-нибудь жениться на Харриет, пеняйте на себя — вы не получите ни пенни из моих денег. Хьюберту наплевать на девчонку, Эдгар ее недолюбливает, но ты всегда ее жалел.

Повисла тишина. Том ожидал, что Джеймс не струсит, крикнет матери прямо в лицо, что никогда и не помышлял жениться на Хетти, но сейчас понял, какая это замечательная мысль, и женится всенепременно, как только она станет взрослой. Они будут жить счастливо и богато, и наплевать им на наследство. Но Джеймс не был романтиком. Он только вздохнул: